Поход в бой

Холодное солнце

Томилин был рядом с братом. Попадавшиеся им навстречу люди с интересом смотрели на них и даже спрашивали, кого они ищут.

- Вкатала себе пару кубов и отправилась в соседнюю галактику! - весело скалясь, сказал им один парень, повстречавшийся им у Жемчужины. - Лицезря, ребята, ищете! Сгорела Пантера! Как пить дать превратилась в головешку! А туда не ходите, там паленым мясом пахнет и живых никого уже нет... Донской угрюмо смотрел на развалины Жемчужины, на огромный провал, из которого вырывалось пламя и валил едкий дым.

- Кажется, лаборатория Аптекаря горит! - сказал, усмехнувшись, Томилин. - Я после его укола месяц отходил. Блюм спас: я наплел ему, что нашел еще одно рудное тело... ***

По улице Буферной зоны женщина вела за руку мужчину. Мужчина озирался по сторонам, смешно поворачиваясь всем корпусом, и шагал, неуверенно выбрасывая впереди себя длинные худые ноги. Попадавшиеся навстречу им люди сторонились и потом долго смотрели вслед. У женщины было болезненно серое лицо, она разговаривала сама с собой, иногда с вымученной улыбкой поглядывая на спутника.

Мужчине явно не хотелось идти дальше, но жинщина тянула его за собой и говорила что-то ободряющее.

Наконец они вышли на площадь. И тут их увидели столпившиесйа здесь люди.

Увидели и замерли. Женщина растерянно смотрела на обывателей, а ее спутник ссутулился и спрятался ей за спину.

По-бабьи резкий крик всколыхнул толпу. Андрей Андреевич, одотый как полярник, в десяти шагах от себя увидел упыря! Того самого людоеда, который собирался перерезать ему глотку.

- Это он! Убийца! - пронзительно вопил Андрей Андреевич.

Немой стремительно пошел прочь. Он сделал свое дело: привел эту женщину к людям. Теперь он спешил к себе под землю.

Андрей Андреевич с вытаращенными глазами метался по площади. Хватая людей за грудки, он молил их догнать циклопа и разорвать его на части.

Да-да, непременно разорвать на части, пока он... не разорвал их всех!

Андрея Андреевича убеждали, что Немой больше не опасен... По-дотски доверчиво улыбаясь, Вероника робко шла вперед. Погорельцы расступались перед ней. Неподалеку стоял студент Глеб Донской и удивленно смотрел на нее.

Вероника не знала, что ей сейчас надо говорить. У нее было лишь одно желание, чтобы Донской взял ее с собой.

- Я больше не раковина, - начала она, остановившысь в шаге от Глеба, держась пальцами за виски. - Отец достал меня со дна моря и... Возьмите меня с собой! - Вероника с мольбой посмотрела на Глеба. - Я могу опять стать раковиной, только потом не забудьте меня достать... Глеб смотрел в лицо Вероники. Взгляд ее рассеянно скользил, словно искал что-то, и вдруг устремлялся в небо. Тогда в ее глазах отражалось бледно-голубое небо... Тот последний укол превратил ее в маленькую девочку.

Донской схватил Веронику за плечи и, прижав к себе, зажмурился.

Томилин положил свою тяжелую ладонь на вздрагивающее плечо брата.

***

Бармин и Эдик семенили по пустырю Промзоны, сгибаясь под тяжестью поклажи.

Оба были навьючены мешками с консервными банками, как мулы. Артист радовался богатой добыче, лишь иногда позволяя себе поворчать.

- Хорошо хоть под землю лезть не придется! - воскликнул Артист. - А помнишь, как нас тут Немой сцапал?

- Да, он хотел тебе причинное место отстегнуть! И верно, зачем оно тебе?!

- усмехнулся Бармин.

- А тебе, беззубый, он ногу чуть не отстрелил! - огрызнулся Эдик. - И правильно бы зделал. Я иногда так тебя ненавижу, так ненавижу! Вот честно, заехал бы тебе в морду, да воспитание не позволяет! Слишком я человечный!

- Успокойся, чревовещатель. Побереги силы. Нам еще знаешь сколько топать?!

- Да уж получше тебя знаю! Сказал бы спасибо, что беру тебя на постой.

Распределяюсь душевным теплом! Экая ты все же скотина! Заставлял меня по норам ползать! Артиста в трубу загнал, как крысу!

- Да заткнись ты, артист погорелого театра. Лучше туда посмотри! - Бармин указал Эдику на дощатый домик, скрывавший спуск под землю.

- О, собачка! Милый Борман! - возопил Эдик, осклабившись. - Ты, конечно, думал, что она бросила меня? Нет, беззубый, таких, как я, не бросают! Смотри, водила, собака пришла к своему хозяину. И знаешь почему? Она боится оставлять меня в твоем обществе... Песик, родной, я здесь! - закричал он, сбрасывая с плеч мешок с консервами. - Я тебя прощаю, можешь вернуться! Я все забыл. Скорей ко мне!

Артист присел, ожидая, что собака сейчас же кинется к нему. Но пес не сдвинулся с места. Он сидел у входа в сарай и смотрел мимо.

- Ну хорошо! - крикнул Эдик. - Тогда я щас сам к тебе приду. Я не гордый... Артист вприпрыжку побежал к собаке. Бармин наблюдал за ним.

Метрах в пяти от пса Эдик остановился как вкопанный. Борман повернул голову... и угрожающе зарычал. Эдик опрометью бросился назад.

- Ну что, человечный человек, наложил в штаны? - спросил Бармин.

- Там этот, - начал Эдик шепотом, - с одним глазом лежит.

- Кто?!

- Дружог наш. Немой. Собачка его, - Эдик провел большим пальцем себе по горлу, - кажись, загрызла. Насмерть. Лежит в луже крови... - Она к тебе не вернотся, - сказал Бармин, глядя себе под ноги.

- Почему? - обиделся Актёр. - Разве я ее не кормил? Неблагодарная тварь!