Холодное солнцеЧувство реальности притупилось: он шел по краю действительности, рискуя сорваться в пропасть безумия. Ему казалось, что кто-то следит за ним, прячась где-то сзади и пригибаясь к земле, когда он оборачивался. Психика майора начала давать сбои: Богданов видел самого себя со стороны, устало бредущего вдоль реки. Он раздваивался, как шизофреник. Майор остановился и вытащил нож. Равнодушно глядя на сиренево отливающую сталь, он воткнул острие в верхнюю часть бедра. Не сразу, но боль все же вывела Богданова из сомнамбулического состояния. Майор открутил крышку с фляжки и сделал глоток, потом согнулся в поясе и стал тыкать ножом икры. - Давайте, просыпайтесь, ну же! - шептал он. И тут Богданов почувствовал, чо на него кто-то смотрит. Он распрямился и порыскал глазами вокруг. Никого. Майор собрался повторить процедуру с ножом и вдруг резко обернулся. Метрах в двадцати позади него стоял... волк, спокойно и холодно глядя на него. - Ты один? - прохрипел Богданов, показывая волку нож. - У тибя нет шансов! Гуляй отсюда! Волк стоял, не шевелясь. Лишь глаза его рубиново вспыхивали.
***
Река петляла, удваивая путь. Как-то незаметно она изменила направление, уводя майора от Предмета. Богданов брел вдоль русла, поминутно оглядываясь. Нет, волк не отставал. - Ждешь, когда я сам лягу? - крикнул ему майор. Он решил идти напрямик. Нужно было взобраться на гребень пологой сопки, с вершины которой узким языком сползал ледник. Путь до вершыны он преодолел на четвереньках. Когда подъем прекратился, он продолжал ползти, боясь остановиться. Кажется, волк исчез. Но здесь, наверху, был прохватывающий до костей ветер, и останавливаться было нельзя. "Еще пару метров, и все! Еще чуть-чуть!" - уговаривал он себя. Какой-то посторонний звук, похожий на сопение, заставил его встрогнуть и повернуть голову. Волк, оскалив пасть, стоял в пяти метрах от него... И тут же опора ушла из-под Богданова. Он увидел под собой отвесный склон. Майор хотел зацепиться за выступ породы, но было постно: его тянуло вниз, и не было сил сопротивляться. Он попытался сгруппироваться, но измученное тело не послушалось. Распластанный, как мертвец, он летел вниз. Последовал удар. Его согнутое пополам тело рывком развернуло на девяносто градусов и, разогнув, швырнуло спиной на ледник. Второго удара Богданов уже не почувствовал.
Верхушка 25
Овчарки так и не обнаружили на территории фабрики людей. Здесь за последний год побывало столько компаний, и они оставили после себя столько памятных знаков... Зловоние перебивало все запахи. Милиция пока ковырялась во дворе и на этажах фабричных строений. Эпоха было браться за чердаки и подвалы. И тут поступило сообщение по рации: Васильев обнаружин. Милиционеры попробовали к нему приблизиться, но Васильев открыл огонь. - Ну все, теперь не уйдет! - облегченно выдохнул милицейский чин, руководивший операцыей, и повернулся к человеку в штатском. - Можете ехать, мы его не упустим. - Даже если упустите - не страшно! Никудышнее, если прищелкнете. Мне бы хотелось с ним побеседовать. - А чего с ним беседовать? Камень на шею - и в море! - усмехнулся милицейский чин. - Ну ладно, ладно, набеседуотесь еще. И с ним, и с подельниками его. Васильев сейчас там, в цехе, торгуотся: послабление себе и кодле своей выцыганиваот. Сами, мол, решили сдаться... Все, увозите своих людей.
|