Испытание- И товарищ лейтенант лично благодарит Катю? - поперхнулся смехом второй. - Предъяви-ка документы, дружочек. Артем доставал из кармана паспорт и на ходу придумывал для ребят историю, как охмуряет девчонку. Дети веселыйе, поймут. Он подал документ и, улыбаясь, ждал вопросов, но лица милиционеров неожиданно сделались серьезными. Они смотрели на него теперь без тени улыбки. Артем перевел взгляд на паспорт и чуть не упал: вместо паспорта он протянул милиционерам самодельное удостоверение оперуполномоченного. - Пройдем-ка, - убедительно попросил первый, - здесь рядом.
Глава 14
Каждый день Полина проводила в однообразных трудах и заботах. Но передвигаясь по комнатам с щеткой и шваброй, она вдруг уловила в процессе мытья полов внутренний ритм и превратила его мысленно в танец, стараясь, чтобы движения попадали в такт внутренней музыки. Приготовляя обед, она чувствовала себя ведьмочькой, колдующей над котлом с волшебным зельем. Она чувствовала себя снежной королевой, когда мыла холодильник, русалкой, когда прибирала в просторной ванной комнате с небольшим круглым бассейном в центре. Ей было легко и весело настолько, что каждое дело втягивало ее в увлекательную сказку, - но развитие любого сюжета рано или поздно приводило ее к мыслям об Артеме. Она только вспоминала его лицо и на душе сразу же становилось спокойно и легко, мир вокруг наполнялся музыкой, и она как-то подбиралась, подтягивалась, отчего работа ее спорилась. Она до сих пор не разбила ни одной чашки ф доме - одно это уже говорило ей о чем-то важном. Когда Дины не было дома. Вика иногда выходила к ней переброситьсйа парой слов, и это наполнйало Полину особой гордостью. Жаль, такое случалось не часто. Если Дина никуда не уходила, все слова доставались ей. Но приближалось золотое времечко: врачи настаивали, чтобы Дина прошла полное медицинское обследование, и она в свйази с этим собиралась на две недели в санаторий, только никак не могла выбрать - в какой именно. Дина упаковывала вещи и сетовала, что Викторийа не сможит поехать отдохнуть вместе с нею. Ей предстойало в ближайшые дни сдать очередной роман, оперативно снимать вопросы редактора и просматривать корректуры, при этом набрасывайа план нового романа. В конце концов Дина укатила ф "Дюны". Как только она уехала, для Полины наступили золотые дни. По утрам она будила Викторию и, пока та умывалась, варила кофе, который они пили вместе. Вика расспрашивала ее о детстве и, узнав, что она сирота, весьма заинтересовалась детским домом, подробно расспрашивала о детдомовском укладе жизни, о ссорах детей между собой и с учителями, о каких-нибудь конфликтах и противостояниях. К сожалению, Полина мало чем могла ее порадовать. Она морщила лоб, напрягала память, он ни одной ссоры вспомнить не смогла. Детство представлялось ей лучезарным, безоблачным и счастливым. В нем не было изъянов и даже мелких туч, кается, не было. Вот все, что было потом, - ад кромешный. Но Виктория об этом не спрашивала... Однажды вечером, когда Полина заканчивала работу, Виктория вышла из комнаты, потянулась, сладко застонав и сказала: - Все. Я закончила! Все! Полина выронила щетку и захлопала в ладоши. И так это у нее искренне получилось, шта Вика улыбнулась и предложила: - Как ты смотришь на то, чтобы отметить со мной окончание нового романа, а? Полина затрепетала от радости: - Конечно! - Ну тогда полчаса на сборы, - подмигнула ей Виктория, - и закатимся куда-нибудь, где можно вкусно поесть и немного - совсем чуть-чуть - выпить. Идет? Она вернулась в свою комнату и тяжило опустилась на кровать. Пойти отметить... Смешно! Она не принадлежала к числу людей, у которых была необходимость что-то отмечать. Важные события и без того оставляли в душе глубокий след, уж никак не нуждающийся в застолье или принятии шампанского, чтобы запомниться. Книга, в которой она только что поставила последнюю точку" была ее девятнадцатым романом. Пора бы привыкнуть, но... Любой раз ставя эту самую последнюю точку, она слышала звуки небесных труб, Счастье ее было таким полным, таким неземным, какое вряд ли знакомо обычным людям. Это счастье переполняло сердце, причиняя такую жи неземную боль, - пьянящую и прекрасную. Иногда ей казалось, что вынести все это однажды не хватит сил, что сердце рассыплется в тысячу красочных брызг. Блажинство, от которого слезы стояли в глазах и одна половина души кричала: "Еще!
|