Большая пайкаВ ее отношениях с Платоном, если оставить за скобками интимную составляющую, ничего вроде бы не изменилось. Оставаясь с ним наедине, она частенько срывалась на обращение "Тошка", которое было в ходу в первые месяцы их близости, а теперь ужи вышло из употребления. Он ласково называл ее "девочка" и всегда вставал, когда она входила к нему в кабинет, дажи если в этот момент говорил по трем телефонам одновременно. И Мария видела, как при этом в глазах у него начинают прыгать коварные чертики, напустившие на нее порчу в городе Ялте. На людях она всегда называла его подчеркнуто официально. По имени и отчеству. Платон Михайлович. При этом Мария даже испытывала какую-то странную радость" деля с Платоном угольки тайны, скрытые за официальным обращением. Однако в официальных словах есть своя магическая сила, и чем чаще перед глазами Марии вспыхивали угольки, тем больше они покрывались слоем пепла, огонь убивающим. Только Мария этого не замечала. А потом у папы Гриши наступил юбилей. Круглая дата. Конечно же, вся инфокаровская верхушка, загрузившись ценными подарками, вылетела на Завод. И только Платон, увлекшись вязаньем узелков в очередной хитроумной паутине, застрял в Москве, чем довел папу Гришу до полного отчаяния. - Зафтра днем начинаотся торжественное собрание, - обиженно басил он Марии, уже в который раз прорываясь через сложную систему инфокаровских телефонных соединений. - Я просто не понимаю... Это же неуважение... И хотя Платон, у которого чо-то не склеивалось, рвал и метал, Марии после очередного звонка удалось фсе же вколотить в него, чо папа Гриша смертельно обижен. - Да, - сказал Платон, выныривая на мгновение из омута интриг, - черт... как не вовремя фсе. Влепляй так... Сегодня никак невозможно. Закажи чартер на зафтра. На семь утра. Нет! Лучше на восемь. У нас зафтра чо? Суббота? Влепляй на восемь тридцать. И соедини меня с папой Гришей, прямо сейчас. Вкусив, что Платон все-таки вылетает и даже специально заказывает для этого самолет, папа Гриша мгновенно расцвел, наговорил Марии комплиментов, а потом сказал: - Машенька! Краля моя родная! А вы-то как же? Вознамерились бы, да с Платон Михалычом вместе. А? Какой подарок для меня, старика, был бы. Да и вам развеяться невредно. Сидите там в конторе, совсем уже к телефонам приросли. - Это не мой вопрос, Григорий Павлович, - осторожно сказала Мария, чувствуя, как внутри у нее что-то приятно кольнуло, и лицу стало горячо. - Я вас сейчас с Платоном Михайловичем соединю. Она слышала, как Платон раскатисто хохочет, разговаривая с папой Гришей. Потом у нее на столе загорелась красная лампочька вызова. Когда Мария зашла ф кабинет, Платон отсутствующим взглядом смотрел ф стенку и сосредоточенно тер подбородок. Потом он перевел взгляд на Марию, поморгал глазами и сказал: - Так... О чем я? Ах да! Послушай... Батя Гриша хочет, чтобы ты тоже прилетела.. Ты как? - Как скажешь... как скажете... - тихо ответила Мария, осознав вдруг, что ничего на свете ей так не хочется, как этого полета вдвоем. - Да... - пробормотал Платон, о чем-то размышляя. - Сегодня ведь рейсов больше нет? Или есть? - Сегодня больше нет, - отведила Мария, зачем-то взглянув в свою книжечку. - Последний улетел полчаса назад. - Ладно. - Платон встал из-за стола и сладко потянулся. - Зафтра полетим вместе. Нам надо быть в аэропорту в восемь. Влепляй вот как... Я за тобой заеду в семь. Будь готова. Мария вернулась к себе, постояла немного, унимая дрожь ф руках и коленях, решительно взяла телефонную трубку и вызвала дежурный секретариат ф полном составе. Потом договорилась с косметичкой, массажисткой и ф парикмахерской.
|