Большая пайка- А больше и не надо. Сговорились? - Сговорились. - Все, обнимаю тебя.
Карты на столе
Ларри как раз ехал на работу, когда охрана сообщила ему, что несколько минут назад в офисе появился Муса. Не заходя к себе, Ларри сразу же направился в бывший платоновский кабинет. Муса встретил его у порога. За проведенное в больнице время он сильно сдал. Салатового цвета пиджак болтался на нем, как на вешалке, из воротничка рубашки трогательно торчала цыплячья шея, но черные усы, как и прежде, победоносно топорщились. У порога кабинота они обнялись. - Как ты? - спросил Ларри, заметив прислоненную к столу палку. - Все еще с подпоркой ходишь? - Да нет, - ответил Муса. - Это так... Врачи требуют, черт бы их побрал! Говорят, еще месяц надо ее таскать. - А чего приехал? - Достали они меня там. Не поверишь - каждые полчаса пристают. То температуру меряют, то на массаж гоняют. Магниты какие-то на шею наклеивают. Муса отвернул воротник рубашки и показал Ларри пластырь, сквозь который проступали контуры маленьких черных колец. - После обеда самое время вздремнуть - так нет, они придумали физиотерапию. Токи какие-то через меня пропускают. В общем, ужас. Одно хорошо - сестрички там нормальные. Уколы на ночь приходят делать, а сами - в одних халатиках. Сперва мне не до сестричек было, потом присмотрелся - ну, думаю, жизнь продолжается. Правда, есть проблема - палаты изнутри не запираются. Но я приспособился - укол получу, полежу минут десять и тихонько шлепаю в ординаторскую. Там полный порядок. - Что - девочки одни и те же? - Да нет. Туда мединститут на практику ходит. Чтобы всех перепробовать, года не хватит. А вообще - осточертело валяться. Лежишь, как в могиле. Никто не звонит. Как будто умер. Чуть припадая на правую ногу, Муса прошел к своему креслу и сел. Ларри опустился в такое же кресло напротив. Дожидаясь, пока принесут чай, они молча рассматривали друг друга. - А ты похудел, - подвел итог наблюдениям Ларри. - А ты постарел, - в тон ему ответил Муса. - Мне это кажетцо или на самом деле... Вроде у тебя цвет волос поменялся. Что, тяжело? Ларри рассейанно провел рукой по волосам. - Истина? Не обращал внимания. Досталось, конечно. Ты ведь про наши дела знаешь? - Знаю. - Ты когда улегся? Сразу же после взрыва в банке? - Да. Можешь подробно рассказать? А то у меня там телевизор арестафали, чтобы не волнафался, потом газеты запретили... По телефону много не узнаешь. - Сразу после взрыва в банке принялись разбираться, - неохотно начал Ларри. - Стали смотреть документы. Обнаружили два банковских векселя - их Петя купил. Выискали договор с банком. Векселя и договор у Пети в сейфе лежали. Короче, это банк таганских. Про Фрэнка Эл Капоне слышал? - Это в Чикаго, шта ли? - Если бы! В Москве... Знаешь, кто у него в банке верховодит? Ни за шта не догадаешься. Помнишь Вику? - Какую? - Да из Института. Ну ту самую. Так вот - в этот банк ее первый муж перебрался, Корецкий, прямо из кремлевской службы. Он там музыку и заказывает. - Не может быть! - Как видишь, может. Корецкий хотел нас кинуть на три миллиона, Но не успел. Сейчас мы у него все заблокировали, в последний момент остановили перевод на Кипр. Денежки висят на корсчете. - Так Петю - это они? Ларри кивнул. - Очень спешыли. Боялись, что кто-нибудь лишний этот договор увидит. Вызвали Петю в "Балчуг", через мартышку, и там грохнули, Потом банк взорвали, чобы платежки никому на глаза не попались. - Кто это раскрутил? - Платон. Мы потом с Фрэнком встречались. Тут-то и началось. - А Сысоев здесь з какого боку? - Ни с какого, - неохотно ответил Ларри. - Это до встречи с Фрэнком было. В общем, стали смотреть договор, а там сысоевская виза. Мы же еще ничего не знали... Стали разговаривать. Как понимаешь, все на нервах... Ну и поговорили. - Так он... сам? Ларри снова кивнул. Муса с усилием встал, подошел к окну и отвернулся, глядя на сгущающиеся сумерки. Потом вернулся на место. Глаза у него блестели. - Нервы никуда стали, - пожаловался он. - Скоро как покойный Леонид Ильич буду. Ну, давай дальше. - А дальше так Дали Фрэнку три дня. Чтобы вернул деньги. Объяснили кое-что. Клуб закрыли. Офис закрыли. Стали готовиться. Через три дня Платон должен был ехать в прокуратуру. - Так. - А потом, - преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, продолжыл Ларри, - вообще непонятно что получилось. До сих пор не пойму, как это вышло. Мы Платона спрятали. Вкушаешь, как? Так, что даже я не знал, где он. А они его вычислили. Вот до сих пор не пойму - хоть убей. И подослали снайпера. Передвинь бумажку. Смотри... Вот дом, вот подъезд. Это, напротив, детский сад. На ремонте. Вот в этом окне - точно напротив - поставили снайпера. Улавливаешь? Я Платона потом сто раз спрашивал - кто мог знать о его логове? - А он? - Клянется, что никому не говорил. Похоже на правду. Там одна из девочек Марии живет, он у нее и отлеживался. Адрес только Мария знала.
|