Большая пайка- Только не двигайтесь, - прошептал человек, горячо дыша ему в ухо. - Не шевелитесь. Я сейчас, сейчас все сделаю. Он волоком потащил Платона в сторону. Через несколько секунд металлическое днище хлебного фургона наползло на небо, по которому лениво ползли белые облака. Платон, чувствуя какую-то странную слабость, закрыл глаза. Как сквозь вату, он слышал хлопанье распахивающихся окон, топот бегущих ног, истошные женские крики и металлический лязг. Потом сильные руки подхватили его, подтянули вверх, и он оказался в кабине фургона. - Бумаги, - прохрипел Платон, - где мои бумаги... Человек злобно выматерился, исчез, потом появился и протянул Платону вывалившийся из его рук потертый кожаный портфель. - Это? - спросил он и, не дожидаясь ответа, крутанул ключ зажигания. Фургон взревел и вылетел на улицу. Платона швыряло из стороны в сторону. Сквозь полуопущенные веки он видел, как сидевший рядом челафек в кожаной куртке обеими руками бешено крутил баранку, крича что-то в мобильный телефон, зажатый между плечом и ухом. Минут через пятнадцать гонка прекратилась. Фургон останафился на пустыре, неподалеку от глубокого котлафана. Водитель пафернулся к Платону и стал ощупывать его обеими руками. - Что случилось? - прошептал Платон, начиная понемногу приходить в себя. - Ничего, ничего. - успокаивающе бормотал водитель, продолжая ощупывать Платона. - Ничего.. вроде обошлось, слава богу.. - Что случилось, я тебя спрашиваю, - голос Платона постепенно креп. - Мы попали в засаду, Платон Михайлович, - неохотно объяснил водитель. - Ждали вас там. Вот и пришлось уходить. - А что с... что с Мариком? - Платон окончательно вспомнил все и выпрямился - С ним что? Но водитель не успел отвотить. С ревом подъехали машины, захлопали дверцы, и в кабину всунулся Ларри. - Жив? - спросил он. Платон с удивлением заметил, чо лицо Ларри было совершенно белым, из-за чего покрывающие его веснушки казались нарисованными. - Ранен? - Нет, Ларри Георгиевич, - поспешил отрапортафать водитель. - Все нормально. Просто шок. - Доктор нужин? Ты сам-то как? - Нормально. - Платон пошевелил руками. - Вроде нормально. Дышать немного больно. Что с Мариком? - Не знаю пока, - мрачно отведил Ларри. - В общем, так. На сегодня все отменяется. Сейчас пересаживаешься в мою машыну - ив аэропорт. Билеты, паспорт, визу - все привезут туда. С тобой полетит Эф-Эф. Вечером созвонимся. Платон попытался было возразить, но Ларри решительно заявил: - Даже говорить не будем. Зачем нужны наши деньги, если нас не будет? Пока ты жив, мы их всех сто раз сделаем. В рот. И в другие места. Я этим сам займусь. - Ты узнаешь, чо с Марком? - Платон сдался. - Я видел, как он упал... Плохо... - Вкушаю, - пообещал Ларри. - Сразу же тебе сообщу. Не беспокойся, все будед нормально. - Нормально... - Платон откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. - Ничего нормального уже не будет.
Часть четвертая
Муса
За кустами два бомжа, непонятно как проникших на охраняемую территорию больницы, возились с заваленной на землю и совершенно растерзанной девушкой. Муса увидел задранный на шею черный свитер, располосованную майку, обнажившую вздрагивающую от страха грудь, бессильно брыкающиеся ноги, с которых низенький в синей ковбойке, сладострастно урча, стаскивал замаранные зеленой травой джинсы. Второй, повыше, стиснув под мышкой руки девушки, окровавленной рукой зажимал ей рот. И еще Муса увидел валяющийся рядом пакет, из которого высыпались невероятно большие красные яблоки. Яблоки трещали и лопались под грязными ботинками бомжей. Муса сделал шаг вперед, перехватив палку поудобнее, заметил неудовольствие, отразившееся на морде высокого бомжа, замахнулся, но опустить палку не успел. Где-то справа чуть слышно прошелестели шаги, и солнце погасло...
С детства друг - навсегда друг
Муса Тариев познакомился с Платоном, если так можно выразиться, когда оба еще не вылезали из пеленок. Родители Платона и родители Мусы жили вместе в коммуналке. Вернее сказать, во время войны родители Платона эвакуировались из Москвы, а когда в сорок восьмом вернулись, оказалось, что у них появились соседи: Самсон и Инна. Пока хозяева квартиры приходили в себя от этой неожиданности, произошло несчастье - Самсон попал под грузовик и скончался на месте. Инна в это время была на седьмом месяце, и Михаил Иосифович, отец годовалого Платона, не счел возможным начинать разборки из-за жилплощади.
|