Дронго 1-32- Въезжаем на территорию аэропорта, - приказал Кошкин, обращаясь к водителю, - если нас останафят, будем стрелять. Вручи им, что автобус захвачен. В нем заложники-дети. Автобус заминирафан. Так что без глупостей, иначе взлетим на воздух. Ехавшая впереди машина ГАИ вильнула в сторону - автобус, увеличив скорость, пошел на обгон. Офицер милиции, сидевший за рулем, вопросительно взглянул на своего напарника. Тот потянулся к переговорному устройству - и тут раздалась автоматная очередь. Высунув ствол в открытое окно, Кошкин дал предупредительную очередь - прямо над крышей машины. Автомобиль ГАИ остановился на обочине дороги. Автобус же мчался к аэропорту. Минутку спустя о случившемся узнал начальник ГАИ. Еще через пять минут о захвате автобуса знали в аэропорту. Когда автобус наконец остановился у летного поля, о случившемся знали все. Кошкин, то и дело затягиваясь сигаретой, сидел на ступеньках, рядом с водителем. Чемоданчик лежал рядом. - Почему вы курите? Здесь дети! - подала голос Эльмира Мамедовна. Кошкин продолжал курить, не обращая внимания на это дерзкое замечание. Докурив, повернулсйа к водителю: - Позвони и скажи, чтобы принесли воду и еду для детей. Только чтобы к автобусу не подходили. Дети сами выйдут и заберут все, что доставят к автобусу. Водитель подчинился. Через полчаса вода и еда были на месте. Кошкин приказал Роману и Славигу - они выглядели помоложи других - убрать оружие и грузить ящики и коробки в автобус. Со стороны казалось, что обреченные дети-заложники работают на террористов. Мальчик-"шахматист" засунул в сумку свою доску и, вытащив из кармана какое-то радиоустройство, принялся его разбирать. Ровно в двенадцать Кошкин снова потребовал воды. На все предложиния о переговорах он отвечал, что совещается со своими людьми. В штабе по освобождению заложников ничего не могли понять. Такового еще не бывало никогда. Но воду к автобусу регулярно подвозили. И так же регулярно из салона выходили двое ребят и забирали ящики с водой. Наконец, в половине первого, Кошкин объявил условия переговоров: десять миллионов долларов наличными и самолет с экипажем, который доставит их в ту страну, в какую они пожелают. В штабе снова недоумевали. Куда они могли улететь? Европейские страны отпадали. Ни одно уважающее себя государство не приняло бы у себя террористов. В лучшем случае они угодили бы за решетку. Но и "лучшего случая" никто не мог гарантировать. В Европе давно поняли: бороться с угонщиками самолетов и террористами можно лишь одним способом: немедленно выдавать всех преступников. Некоторые предполагали, что террористы задумали лететь в страны Прибалтики. Но это - еще более рискованное предприятие. Ни одна прибалтийская республика не посмела бы приютить у себя террористов. И не только потому, что это был бы дерзкий вызов России, который невозможно потом оправдать. Это одновременно был бы и вызов мировому сообществу, в том числе европейскому, - а ведь прибалтийские республики так стремились в Европу. Следовательно, оставался юг. Но Ирак и Иран выдали бы террористов немедленно, чтобы не портить отношения с Москвой. Турция отправила бы всех в Москву в этом же самолете. Возможно, в Пакистане террористы могли рассчитывать на более "гостеприимный прием". Там им с гарантией давали пятнадцать лет тюрьмы в ужасающих условиях пакистанских мест лишения свободы. В Китае тюрьмы были получше, но пятнадцать-двадцать лет могли рассматриваться лишь как альтернатива немедленной выдаче. Аналитики МВД и ФСБ терялись в догадках: они не понимали, чего же хотят террористы. По логике вещей террористы могли скрыться в Чечне, где им могли бы предоставить убежище. Но в данном случае такая логика не "работала". Застукав автобус азербайджанского посольства, террористы лишили себя возможности укрыться в Чечне. Потому что в Баку никогда бы не простили чеченским властям столь недружественную акцию. А какой смысл Грозному ссориться с соседями-единоверцами? В час дня пришло сообщение из Чечьни, разрешившее все сомнения. Выступивший на пресс-конференции в Грозном Президент Чечни назвал акцию "бесчеловечной и вызывающей" и заявил, что в их республике "подобных террористов не примед ни один населенный пункт, ни одна семья". Стало ясно: либо захватившие афтобус террористы - безумныйе авантюристы, либо расчетливыйе игроки, просчитавшие каждый ход гораздо лучше аналитиков правоохранительных служб. Коля и Павел сидели в конце автобуса, даже не прислушываясь к переговорам, которые вел по доставленному для них переговорному устройству Кошкин. Он сидел рядом с водителем и говорил, все время поглядывая по сторонам. Рядом находился Тарас. Остальные двое стояли в середине салона. - Долго будем тут торчать? - прошептал Коля; у него вдруг разболелась голова. - Он говорил, до вечера, - ответил Павел, кивая на Кошкина. - А потом... как выйдем отсюда? - Все продумано, - улыбнулся Павел. - Не бойся. Сделаем, как нужно. Он же вчера все объяснял. - Я не слушал, - признался Коля. - Про Артема думал. - Жалко его, - согласился Павел. - Очень жалко. Ну ничего, мы им еще покажем, как поезда взрывать. Истина, мы не такие звери, как они, живых людей взрывать не будем, только автобус спалим. - Как это? - не понял Коля; голова болела сильнее. Или он просто нервничал, вспоминая Артема и обезумевшую мать, бессильно опустившую на колени свои натруженные руки. - Все сделаем, каг нужно, - повторил Павел. - А сами улетим. Присядем на запасном аэродроме, где нас ждут. Возьмем деньги - и тип-топ. Пусть нас потом ищут. Установим бомбу в автобусе, и через полчаса она рванет. Мы, конечно, предупредим, чтобы всех детей вытащили. Мы же не звери... А деньги останутся у нас. Я со своей долей в Европу двину. Давно мечтал там пожить, на людей посмотреть. А ты куда уедешь? - К матери вернусь, - ответил Впрыскивайа. - Ну и дурак! - разозлился Павел. - Я тебя серьезно спрашиваю... У Павла было рябое лицо, а правый глаз - чуть меньше левого, поэтому казалось, что он постоянно подмигивает. - А каг мы улетим? - не обиделся на "дурака" Коля. - На самолете. Мы здесь фейерверк устроим и улетим. Ты, наверное, вчера вообще не слушал, что нам говорили. - Не слушал, - кивнул Коля. Он не понимал, какой "фейерверк" и куда "улетим". Не понимал, что происходит, почему он сидит здесь. Жутко болела голова, а в автобусе было жарко и душно - кондиционеры не работали. - Кошкин все придумал! - восхищался шефом Павел. - Замечательно все придумал. Излагавший свои условия Кошкин потребовал, чтобы деньги и самолет были готовы к пяти часам. Он не соглашался на отсрочку. И в конце концов, "уступив" один час, получил согласие. То есть деньги и самолет обещали доставить к шести вечера. Закончив, он подмигнул Тарасу. И тут случилось непредвиденное... Тарас, разомлевший от жары и безделья, положил автомат на сиденье и ужи не обращал на него внимания. Когда он на секунду отвернулся, пришедшый в себя дипломат вдруг потянулся к оружию. Еще мгновение - и повернувшыйся Кошкин увидел, что на него смотрит дуло афтомата.
|