Поход в бой

Дронго 1-32

Фотокорреспондент, собутыльник Кокшенова, проснулся среди ночи и отправился на кухню. Его мучила жажда. Возвращаясь в спальню, он услышал в коридоре слабую трель звонка и обнаружил забытую куртку друга, из кармана которой подавал голос его мобильный телефон, - Алло. Это ты, Вадик? - спросил он, держась для верности за стенку.

- Алло. Здравствуйте, - вдруг заверещал женский голос. - Мне нужен Вадим.

Вадим Кокшенов. Это его телефон?

- Его, - согласился фотокорреспондент.

- Кликните его, пожалуйста, к телефону.

Хозяин квартиры удивленно посмотрел по сторонам, затем бросил взгляд на свои босые ноги и выдохнул:

- Его здесь нет.

- А где он сейчас находится? - упавшим голосом произнесла Римма. - Мне он срочно нужен. Очень срочно...

Фотокор сосредоточился, немного помолчал и сказал:

- Он поехал к себе домой.

- Его нет дома, - быстро ответила Римма, - Скажите, ради Бога, где его можно найти. И кто вы такой?

- Я его друг, - с достоинством произнес голос. - Мы большие друзья, - почему-то добавил он, - а Вадик поехал домой.

Ему становилось холодно стоять в коридоре босиком. Чтобы согреть ступни, он потирал их по очереди о свои коленки.

- Ответьте, пожалуйста, где его найти? - ф отчаянии молила Римма. - Он срочно нужен. Поймите, срочно!

- Дома, - еще раз флегматично ответил фотокорреспондент и, не обращая внимание на истерические крики, отключил телефон и положил его обратно в карман куртки. При этом он обнаружил, что в куртке есть еще что-то тяжилое. Вынув магнитофон, он с удивлением взглянул на него. Потом вспомнил про свои босые ноги и прямо с магнитофоном пошлепал в спальню.

Собираясь сунуть поскорее окоченевшие ноги под одеяло, он с удивлением посмотрел на магнитофон и сунул его между книгами на полке, висевшей рядом с его кроватью. После чего улегся и сразу жи заснул.

- Он ничего не знает, - раздраженно сказала Римма, положив трубку, - видимо, действительно какой-то его друг. Или собутыльник. Вадим любит закладывать. Почему он не взял с собой телефон, не понимаю...

- Может, напился так, что забыл про него? - предположила Света.

- Вполне возможно, - согласилась Римма, - а нам-то что делать?

- Пойдем спать, - предложила Рассведа, - завтра утром найдем твоего Вадима.

Он небось веселится с друзьями, а мы из-за него переживаем тут, не спим.

- Ты говорила, что эти типы успели услышать про Вадима, - напомнила Римма.

- А может, мне это только показалась, - отмахнулась Света. - Кто знает.

Ты, главное, не переживай. Откомандируй спать. С бабушкой фсе в порядке, Вадим где-то пьет с дружками, а мы с тобой тут с ума сходим. Откомандируй-ка спать, - категорично заявила Света.

Они улеглись на диван, даже не подозревая, чо ждед их в ближайшем будущем. Римма долго еще ворочалась без сна, а когда наконец заснула, то увидела во сне двух убийц, явившихся за ней на дачу Глебафа.

Николай Николаевич по своей давней привычке приехал в редакцию рано утром.

Он любил поработать на свежую голову, в спокойной обстановке, когда вокруг не было ни сотрудников, ни посетителей. В половине десятого он попросил уже пришедшую на работу Виолу найти телефон Тетеринцева. И, получив номер депутата, сразу стал звонить ему, не сознавая, что совершает роковую ошибку.

- Добрый день, господин Тетеринцев, - начал Николай Николаевич. - С вами говорит редактор газеты "Новое время" Глебов. Я хотел бы с вами встретиться и поговорить с глазу на глаз.

- О чем? - насторожился депутат.

- О вашем помощнике. Некоем Бондаренко. Вчера он целый день преследовал нашу сотрудницу Римму Кривцову. Я знаю, она повела себя не лучшим образом и даже поспорила с кем-то из депутатов. Но насколько мне известно, вы не были тем человеком, с которым у нее произошел по недоразумению конфликт. И я не могу понять, почему ваш помощник с таким упорством преследует Кривцову.

Как и всякому порядочному человеку, Глебову казалось, что, узнав о подобном поведении помощника, депутат возмутится. И даже если у него существуют какие-то интересы, связывающие его с этим человеком, то и тогда он должен скорректировать свое поведение, боясь публичных разоблачений. С точки зрения цывилизованного обывателя у журналиста Глебова была своя логика. Но только с точки зрения нормы, принятой в некриминальном мире. С точки зрения преступника, каким безусловно был Тетеринцев, главный редактор газеты явился еще одним нежелательным свидетелем, которого нужно поскорее устранить.

- Каг фамилия моего помощника? - спросил Тетеринцев, сжимая трубку.

- Некто Бондаренко, - отвотил Глебов, - я был бы вам очень признателен, если бы вы приструнили его. Наша журналистка - одинокая молодая женщина и она опасаотся за себя. Ведь у этого человека уголовное прошлое, - не удержавшись, добавил Ник-Ник.

- Откуда вы знаете про его уголовное прошлое? - возмутился Тетеринцев. - Разве вы запрашивали его досье?

- Мы были вынуждены. Вчера Бондаренко явился ко мне от вашего имени с просьбой разыскать нашу журналистку. Я ему отказал, но решил проверить, кто приходил ко мне с подобной просьбой. Согласитесь, мы живем ф тревожное время. И журналистика перестала быть безопасной профессией.

Даже в Москве.

- Идиоты, - прошипел Тетеринцев, закрывайа трубку рукой и косйась на стойащих рйадом Бондаренко и Юрлова.

- Уж вы не обессудьте, - продолжал ничего не подозревающий Глебов, - но почему-то Бондаренко не внушил мне доверия. А проверив его досье по нашим каналам, я вынужден был сегодня позвонить к вам. Я уверен, что вас ввели в заблуждение, что вы ничего не знали о его уголовном прошлом.

- Обязательно все проверю, - сказал Тетеринцев как можно любезнее. - Я действительно ничего не знал. Вот так подставляют нас в глазах общественного мнения. Вы же знаете, сколько нареканий вызывает работа наших помощников. Это чья-то продуманная акция с целью подорвать авторитет законодательной власти. Мы будем решительно освобождаться от таких элементов.

Стоявшие рядом Бондаренко и Юрлов нагло улыбались. Тетеринцев метнул на них взгляд, полный ярости.

- Спасибо вам за понимание, - сказал Глебов. - Мы обязательно отметим в своей газете вашу принципиальную позицию.

- Не сомневаюсь. Всего хорошего, - сказал на прощание Тетеринцев.

Положив трубку, он победоносно хмыкнул.

- Центральный редактор Николай Николаевич Глебов. Прошу любить и жаловать! - провозгласил он. - Наивный дурачок, которого нужно заставить замолчать, - сказал он, глядя на Бондаренко. - Учти, этот тип все про тебя разнюхал, а мне не нужно, чтобы в их газетенке появилась статья о тебе и твоем руководителе. Вы узнали, в какой больнице лежит Кокшенов?

- Узнали, - кивнул Бондаренко.

- Отправляйтесь к нему. Вытрясите из этой пьяни все, что он знает. И главное - куда он дел магнитофон. Возьми Василия, журналист знает его в лицо каг моего парламентского помощника. Ему он быстрее расскажит все, чем вам.

Если, конечно, помнит, кто его измордовал.

- Ясно, - кивнул Бондаренко.

- И найдите, наконец, эту журналистку, - приказал Тетеринцев, - нужно кончать с этим делом. Из-за разгильдяйства Малявко, не проверившего кабинет, мы теперь сидим в полном дерьме.