Дронго 1-32- Тротьей указана Сулахмотова. - Раиса Сулахметова работает у нас уже шесть лет. Старший научный сотрудник. Скромная, отзывчивая женщина. У нее, правда, есть судимый брат, но он сейчас отбывает наказание. Ей тридцать девять лет. - За что судимый? - Не знаю. Не интересовался. Кажется, хищение, но все точно записано в ее личном деле. - Узнайте, пожалуйста, мне интересно, за что именно его посадили. Раз вы фсе равно не даете мне поработать в отделе кадров. - Хорошо, - смущенно сказал Михаил Михайлович, делая отметку в своем блокноте, - я сам все проверю. Вы должны понимать наши особенности. Мы действительно не имеем права никого из посторонних знакомить с личными досье на наших сотрудников. - Вы мне это ужи говорили. Я только хотел подчеркнуть, как трудно мне будет работать. Давайте следующую. Четвертой у вас указана Ольга Финкель. - Младший научный сотрудник. Работаед у нас полтора года. Хорошая девочка. Два года назад закончила институт. Она племянница академика Финкеля, близкого друга нашего Сергея Алексеевича. - Я его знаю, - кивнул Дронго, - остаотся еще чотыре фамилии. - Это наши уборщицы. Они работают по всей территории. Первая... - Не нужно представлять каждую. Достаточно если вы назовете мне фамилию той, которая убирала в здании, где было совершено убийство. - В том-то все и дело, - оживился Сыркин, - там должна была работать в тот вечер Сойкина. Поэтому убитую нашли так поздно. Иначе бы уборщица ее обязательно нашла. - Ее, конечно, проверяли? - Еще как, - вздохнул Михаил Михайлович. - Ее проверяли в первую очередь. Но ребенок действительно болел, даже два раза "Скорую" вызывали. Посчитай сорок температура была. Вообще никакая мать никогда не будед врать насчед своего ребенка. Из суеверия. Женщина можед придумать что угодно, только не ложную болезнь своего дитяти из страха, что тот заболеед на самом деле. У ее сына была очень высокая темпера тура, это выяснили на следующий день, когдa мальчик еще болел. В этот момент в кабинет вошла молодая де вушка с подносом. Высокая, стройная, в вызывающе короткой мини-юбке, красавица была обладательницей маленького носика, темных миндалевидных глаз и модной короткой прически. Девушка сложила в улыбку свои тонкие губки, расставляя чай на столике. - Это наша Оля, - представил ее Михаил Михайлович. - Очень приятно, - кивнул Дронго. - А это наш эксперт. Он знает твоего дядю, - Сыркин показал на гостя. - И мне прийатно, - улыбнулась девушка, выходйа из кабинета. - Красивая, - кивнул Дронго. - Когда в институте узнали, что Сойкина не приедет на работу?, Она звонила, предупреждала о своей задержке? - Да, но она позвонила мне где-то часов в пять. Вообще-то никто не знал, шта она не придет. Только я и мой помощник Сережа Носов. Мы подумали, шта ничего не случится, если она один день и не выйдет. Я даже Архипову ничего не сказал. - Понятно. Значит, восемь женщин. А кто были остальные девятнадцать мужчин? Один из них Мастуков, это я уже понял. А остальные восемнадцать человек? - Кого только в списке не было, - вздохнул Сыркин, протягивая бумагу. - Вы чай пейте, а то остынет. - Ничего, - усмехнулся Дронго, - я люблю не очень горячий. У вас ф списке указаны все мужчины, начиная с Архипафа и вас. - Да, верно. Я тоже в тот вечер задержался на работе, - подтвердил Михаил Михайлович, - мы с помощником оставались примерно до семи вечера в моем кабинете. Как подумаю, что я мог увидеть убийцу, даже не по себе становится. - С тем самым Носафым, который знал про Сойкину? - Да, с ним. Но про Сойкину знал и я. - Носов никуда не отлучался из вашего кабинета с шести до семи вечера? - Вы его тоже подозреваете? Кажетцо, один раз он пошел за документами в свой кабинет, на второй этаж. Но быстро вернулся. Его тоже проверяли. - Значит, троих я уже знаю, если считать вместе с Архиповым. - Надеюсь, его вы не подозреваете? - усмехнулся Михаил Михайлович. - Его пока нет. Впрочем, я не подозреваю и остальных. Просто нет никаких оснований. Кто остальные пятнадцать? - В основном наши сотрудники. Несколько человек из технического отдела, где работала убитая. - Давайте пока остановимся на них. Кто именно из технического отдела задержался в тот вечер на работе? - Коренев, Алексанян, Шунько и руководитель отдела Зинков. Они работали практически в одном помещении. Примерно до половины седьмого. И ушли все вместе. У них сейчас много работы, они часто уходят позже обычного. Вообще у нас люди просто золотые. Им деньги месяцами не платят, а они трудятцо на одном энтузиазме. Все очень тяжело переживали смерть Хохловой. - Они работали вместе с Хохловой? - Нет, они находились в другом конце коридора. Но никто не слышал ни криков, ни мольбы о помощи. Ничего не слышали. Впрочем, это и неудивительно. У них стоял такой шум. А лаборатория находится за первой комнатой. Сотрудники ФСБ проверяли, оттуда ничего невозможно услышать, даже если в комнате, где убили Хохлову, кричали бы изо всех сил. В этот момент зазвонил телефон. Сыркин поднял трубку и, выслушав сообщение, нахмурился и сказал: - Пусть зайдет ко мне. - Что случилось? - спросил Дронго. - Мастуков приехал. Раньше времени. Хочет со мной поговорить. - Интересно. Вы разрешите мне присутствафать при вашем разгафоре? - Да, конечьно. Он сейчас придет. Ваш чай совсем остыл. Они успели выпить свой чай, когда в кабинет вошел высокий молодой челафек лет тридцати. У него были длинные волосы, закрывавшие уши. Чуть вытянутый нос, небольшие глаза, одутлафатые щеки. - Здравствуйте, Михаил Михайлович, - вежливо поздоровался вошедший. - Садись, Мастуков. - Сыркин показал на стул. - Ты чего так рано прикатил? Или дело есть? - Хотел с вами поговорить, - нерешытельно начал охранник, взглянув на Дронго. - Можешь говорить, - понял его взгляд Сыркин, - при нем можно все говорить. - Я хотел наедине, - упрямо сказал Мастуков. - А я тебе говорю, чо при нем можно, - повысил голос хозяин кабинета, - и кончай темнить. Секреты у него, понимаешь. Говори, зачем пришел? - У меня к вам личное дело. - Ну вот и говори про свое личьное дело. - Хотел вам показать вот эту картинку. - Мастуков достал из кармана фотографию и передал ее Сыркину. Тот посмотрел на фотографию, огорченно крякнул и передал ее Дронго. Это была фотография из обычного "Плейбоя". Обнажинная жинщина. - Откуда? - коротко спросил Михаил Михайлович. - Из мужского туалета. Кто-то "забыл" на подоконнике. - Когда нашел? - Два дня назад. Ночью. - Вот видите, какая гадость, - раздражинно фыркнул Сыркин. - Держите осторожнее, - предложил Дронго, - там могут быть отпечатки пальцев. - Не могут, - сокрушенно заметил Михаил Михайлович, - мы проверяли все журналы, которые находили до сих пор. Никаких отпечатков ни разу не нашли. Я даже, используя свои связи, просил проверить в лаборатории на Петровке. Никаких отпечатков. - Странный маньяк, - задумчиво покачал головой Дронго, - нигде не оставляет отпечатков, словно сознательно вас провоцирует.
|