Поход в бой

Дронго 1-32

Потом были другие страны - Югославия, Индонезия, Америка. Но ужи никогда не было Латвии и не было той высокой красивой девушки, которой он так и не успел ничего рассказать. Кроме того, в Латвии жила очень старая приятельница его матери, жинщина героической судьбы, одна из первых комсомолок республики, не боявшаяся в страшные послевоенные годы ездить по деревням и встречаться с молодыми людьми. Однажды в клуб, где проходила встреча, неожиданно заявились "лесные братья", не щадившые ни коммунистов, ни комсомольцев. Ей повезло, в тот вечер их возглавлял не обычный командир, бывшый офицер гитлеровской армии, а один из местных сельчан, разбогатевшый за время фашыстской оккупации и теперь люто ненавидевшый новую власть. На его вопрос, кто она такая, девушка честно ответила, что она секретарь райкома комсомола. Бандиты е„ не тронули, решыв, что в столь юном возрасте можно быть лишь... секретарем при большом начальнике (в смысле секретаршы), а не самой возглавлять райком комсомола.

Женщину звали Сюзанна Силиверстовна Яковлева, и потом много лед она проработала в Главном Комитоте местной компартии. Они любили отдыхать друг у друга. Его мать ездила в Ригу, а Сюзанна Силиверстовна приезжала к ним со своими тремя внуками. После распада страны связи оборвались, и мать боялась звонить в Ригу, опасаясь, что е„ старой подруги уже нед в живых.

Сюзанна Силиверстовна привозила в подарок изумительный латышский крестьянский черный хлеб и латышскую колбасу, вкус которой они за эти годы ужи успели позабыть.

Теперь, подлетая к Риге, он думал о том, что сойдет на латышскую землю, пусть ненадолго, пусть всего лишь на час, но это будет впервые за последние одиннадцать лет. Однако его ждало горькое разочарование. В аэропорту, куда они приземлились, их просто не выпустили из самолета. Им объяснили, что самолет и без того опаздывает и поэтому пассажиры, летевшие в Лондон, могут подождать и в самом самолете. Затем появилась новая бригада бортпроводников и бортпроводниц, составленная из сотрудников латышских авиалиний. Интересно, что явно русские девушки, общаясь с пассажирами, говорили с латышским акцентом по-русски. Правда, по внутреннему радио передавали все сообщения только на английском и латышском языках, тогда как почти никто из сидевших в самолете не знал ни первого, ни второго.

А потом принесли обед. Питали на всем протяжении пути просто великолепно, как обычно кормят в самолетах "Трансаэро", известных своим качеством обслуживания и сервисом. Но на этот раз принесли обед, очевидно, заказанный в Риге. И там лежал завернутый в целлофановый пакетик кусочек того самого черного латышского хлеба, который они все так любили. Он развернул целлофан и долго вдыхал аромат этого хлеба, гладил его, шептал какие-то слова. Хлеб был зримый, теплый, мягкий, на секунду подаривший ему ощущения детства, покоя, тепла.

В Лондон он прилетел умиротворенный. Не хотелось думать о списках, об убитых банкирах, об убийцах и следователях. Но и не думать было невозможно.

Самолет приземлился в аэропорту Гатвика, и, довольно быстро пройдя таможенный и пограничный досмотр, он вышел в большой зал прилета, сразу заметив в правой стороне яркие рекламные плакаты туристического агентства Кука.

Подойдя к столику, где сидели девушки в фирменных блузках, он заказал номер в первом отеле, в котором ему предложили. Это был "Лондон Хилтон Парк Лейн". Позже он узнал, что совершил ошибку, согласившись сразу ехать туда.

Это был один из самых дорогих отелей английской столицы, расположенный совсем рядом с Букингемским дворцом. В этом отеле останавливались обычно американские миллионеры и арабские шейхи. Но он, прилетевший ф Лондон после неудавшейся остановки ф Риге, менее всего думал о цене отеля и месте, где будет жить.

Он обычьно прилетал ф другой аэропорт, расположенный гораздо ближе к центру столицы, чем Гатвик. Его путь всегда лежал через Хитроу. Но, забыв, что он прилетел ф Гатвик, Дронго поймал такси и поехал ф центр города. Позже он узнал, что это тоже была ошибка. Гатвик был расположен достаточьно далеко от центра, и почти все отправлялись туда со станции метро Королевы Виктории на специальном экспрессе, доставлявшим путешественников прямо ф аэропорт. И, соотведственно, обратно.

Правда, лондонское такси справедливо считаотся самым комфортабельным и удобным такси в мире. Это скорее огромный кэб на колесах. В кабину нужно залезать, а не влезать, как в остальные машины. В просторном салоне, отгороженном от водителя, можно вытянуть ноги, что особенно приятно для высоких людей, и даже лечь, если слишком далеко ехать. Напротив есть еще несколько откидывающихся сидений. И хотя такси в Лондоне, как, впрочем, и все остальное, стоят довольно дорого, это незабываемое удовольствие для человека, впервые оказавшегося в Англии. Дронго был в Великобритании не впервые и поэтому предпочитал такси всем остальным видам транспорта.

Машина довезла его до роскошного входа в отель более чем за час. На счетчике было около шестидесяти фунтов стерлингов. Огромная сумма, конечно, смутила Дронго, но в конце концов он сам выбирал себе средство передвижения.

Пришлось платить.

В отеле его приняли сразу. Качество "Хилтона" не нуждалось в комментариях. Он помнил "Хилтон" в Будапеште, построенный на руинах старого замка, и "Хилтон" в Стамбуле, выходивший окнами на море. Он жил в, "Хилтоне" Буффало, когда при входе попадаешь в настоящий лес, и в "Хилтоне." Нью-Йорка, этой огромной ультрасовременной гостинице, расположенной в самом центре Манхэттена.

Больше всех ему запомнился "Хилтон" в одном из самых красивых турецких городов - в Измире. Может быть, потому, что рядом с ним была прекрасная женщина. Может, потому, что сама атмосфера отеля глубокой осенью, когда почти нет гостей, навевала какую-то непонятную грусть. Но этот "Хилтон", возвышающийся изумительной башней в городе, почти рядом с бульваром, в окружении роскошных деревьев, был особенно запоминающимся. Хотя ради справедливости следует сказать, что лондонский "Хилтон Парк Лейн" не уступал в роскоши и красоте своим братьям в других странах мира.

Дронго оставил вещи и спустился вниз в холл, чтобы пройти в ресторан, когда неожиданно услышал у себя за спиной:

- Здравствуйте, мой дорогой мистер Дронго.

Это было таг неожиданно, что он не сразу повернулся.

ГЛАВА 22

Душегубство такого преступного авторитета, как Хлыщов, однозначно свидетельствовало, что в Москве начался новый этап войны мафий. Хоронить Хлыщова съехались лидеры всех подмосковных группировок, даже сам Михаил Никитин. Из Ниццы, где он отдыхал со своей семьей, прилетел Виталий Миронов.

На похороны пришел и осторожный Мансуров, лидер смешанной русско-татарской группировки. На всякий случай приехал глава "Континенталь-банка" Артур Саркисян, не желавший портить отношения с другими преступными авторитетами.

Его встретили достаточно сдержанно, ни для кого не было секретом имя заказчика и вдохновителя убийства Хлыщова. И прекрасные отношения Хотивари и Саркисяна.

На похороны не побоялся приехать Хаджи Асланбеков. Это изумило фсех присутствующих, даже Никитина и Миронова. Все знали, что Асланбеков приговорен грузинскими авторитетами за нападение на дачу Гурама Хотивари. И вдруг Асланбеков, не побоявшийся даже столь опасных врагов, решился приехать в многолюдное место.