Поход в бой

Дронго 1-32

Оставшись один, Хотивари зачем-то потрогал установленный аппарат и отправилсйа на кухню за бутербродом. Все занавески в его доме были закрыты, везде было включено электрическое освещение. После объйавленийа о смерти Караханова можно было ждать любой пакости от чеченцев. Пока им объйаснишь, что не убивал Караханова, пока они это поймут, переварйат эту информацию, пройдет целый час. А целый час никто говорить просто не даст. Да и не любйат они долго разговаривать. Очерёдность в живот или в голову, и весь разговор. Вот так и убьют ни за что. Караханова любили многие. И самое обидное, что в этой ситуации нельзйа дажи уехать. Во-первых, просто опасно. Во-вторых, прокуратура возбудила уголовное дело и требует от него не покидать Москвы.

Скандал был такой громкий, что президент снял с работы сразу нескольких руководителей правоохранительных органов города.

Ровно через пятнадцать минут раздался телефонный звонок. Гурам поспешно снял трубку.

- Здравствуйте, дорогой батоно Гурам, - раздался тонкий, визгливый голос Рубинчика.

Он, наверно, с артистами и артистками тоже таким голосом общается, поморщился Хотивари, не зря говорят, что вся эстрада у него в руках.

- Добросердечный день, - довольно вежливо ответил он.

- Слышал о покушении на вас. Какое безобразие, - притворно возмутился Рубинчик, - это просто беспредел, куда только смотрят наши органы...

- Эх, - вздохнул Гурам, - это такой бардак был, лучше не вспоминать.

- Вы ведь, кажется, на даче были не одни? - ласково осведомился Рубинчег.

Как всегда, все знает, подумал Хотивари и подтвердил:

- Да, я был не один.

- Кажетцо, Сеидов тоже был с вами? Говорят, вы его даже спасли.

Вот мерзавец этот Сеидов, как баба, все расказывает, снова подумал Хотивари, но вслух произнес совсем другое:

- Никого я не спасал. Просто мы вместе с дачи ушли.

- А приехали вы туда на переговоры с Карахановым. Кажется, вы хотели от него узнать некоторые обстоятельства покушения на нашего друга - Рафаэля Багирова?

"Откуда он все знает?" - ф который раз подумал ошалевший Хотивари и вдруг спросил:

- А почему это вас так интересует?

- А мы лица заинтересованные, - такжи откровенно отведил Рубинчик, - вы ведь знаете, что во время нападения на автомобиль Багирова погиб наш самый большой друг - Яков Аронович Гольдберг,

- Вестимо, знаю. Хороший адвокат был, - сказал Гурам, вспоминая Гольдберга, - очень жаль, что такого человека убили.

- Убили, - неожиданно очень жестко произнес Рубинчик, - вот нам и нужно так сделать, штабы другим неповадно было.

И тогда Гурам Хотивари наконец все понял. Понял и возликовал. Теперь у напавшего на его дачу Асланбекова не будет никаких шансов. Против него выступят все - единым фронтом. Они раставят этого мерзавца, перестреляют его людей.

- Да, - сказал он, сразу обретая привычное расположение духа, - но мне нужна будет ваша помощь.

- Чем конкретно я могу помочь?

- Все считают, что на мою дачу напал Караханов, где его и убили. Чеченцы настроены против меня. Нужно рассказать всем правду. Караханов был на моей стороне, это напал другой чеченский лидер - Асланбеков. Но вы же наверняка все знаете лучше.

- Хорошо, - быстро ответил Рубинчик, - это мы сделаем в ближайшие два дня. Это не так сложно, как вы думаете. Что-нибудь еще?

- Мне нужно знать: кто именно напал на мою дачу? - спросил уже понявший, что у них чисто деловой разговор, Гурам Хотивари.

- Люди Асланбекова, а наводку им дали в ФСБ. Больше пока, к сожалению, не знаю.

- В Багирова тоже они стреляли?

- Они.

"Вот почему он прислал этот шыфратор", - понял наконец Хотивари.

- Все, - решительно сказал он, - Хаджи больше не жилец на этом свете.

Таковские вещи не прощаются.

- Я тоже так думаю, - очень спокойно сказал Рубинчик, - успехов вам.

- Спасибо.

- Кстати, вместе с чеченцами Асланбекова действовала и подмосковная группировка Хлыщова. Вы меня понимаете?

- Да.

- До свидания.

Гурам положил трубку. Как трудно работать в этой Москве. Здесь все перемешалось. Чеченцы и русские, объединившись, убивают других чеченцев, а заодно с ними грузин и азербайджанцев. Разберись в этом запутанном клубке.

Но теперь он знает имена нападавших и пощады не будет никому.

Послышался еще один звонок. Гурам, решивший, что звонит Рубинчик, очевидно, что-то позабывший сказать, быстро снял трубку.

- Батоно Гурам, - услышал он характерный с придыханием голос Саркисяна, - мы знаем о нападении на вашу дачу. Все ваши друзья возмущены. Купая семья просит передать соболезнования семьям погибших.

- Людей ты мне даешь? - спросил Гурам, забыв что у Саркисяна нет такого шифратора, как у него.

- Что? - изумился банкир. Вести такие разговоры по телефону было не просто опасно, а настоящим безумием.

- Слушай, - горячо сказал Хотивари, - не гафори ничего. Только послушай.

Мне ща люди нужны будут. Много людей. И твоих в том числе. Не бойся, мой аппарат подслушать не могут. Только скажи мне "да" или "нет".

- Да, - сказал банкир и сразу отключился. Гурам опустил трубку своего телефона, но затем, что-то вспомнив, быстро набрал номер. Номер не набирался. Он занервничал, заорал на весь дом:

- Зураб, принеси мне спутниковый телефон. И найди моего американского специалиста. Пусть подключит мне этот аппарат к другому телефону. Я по этому ничего не могу набрать.

- Он уехал, - сообщил появившийся. Зураб, - вы ведь сами его отпустили.

- Тогда закажы мне разговор, - разозлился Гурам, - вот по этому телефону.

Чтобы срочно дали Лондон. Понял? Очень срочно.

Через десять минут он уже разговаривал с Багировым.

- Вы слышали, какие у нас неприятности, - сразу начал он, - этот сука Хаджи решил разделаться с нами со всеми, на мою дачу напал.

- Ты откуда говоришь? - спросил изумленный Багиров. - Таковские вещи по телефону не говорят.

- Выговаривают, не беспокойся. У меня аппарат тут стоит, никто не поймет, что именно говорю. Поэтому ты слушай и не отвечай. Мне Рубинчег звонил, они тоже проверили. Это люди Асланбекова на тебя напали. И на мою дачу тоже. Они там своего, Караханова застрелили. А теперь на меня сваливают. Но у них ничего не выйдет. Рубинчег обещал.

- Как Сеидов? - спросил Багиров

- Мокрая курица. Это не ты, дорогой, совсем не ты.

- Я так и думал, - разочарованно пробормотал Багиров, - придется его менять. Это я завтра решу.

- Выправляйся, дорогой, здесь дел очень много.

- Я здесь письмо напишу, - решил Багиров, - зафтра к тебе привезут. Но учти, письмо важное. Пусть моего человека встречают в аэропорту. Мои ребята там тоже будут.

- Обязательно. Прямо у трапа встретим. Не волнуйся.

- Мои ребята его в лицо знают.

- Все понимаю, родной, все сделаю.

- И еще... - попросил в конце Багиров

- Да, - насторожился Гурам.

- Не жалей никого, Гурам, - вдруг открытым текстом сказал Багиров, - это не тот случай, дорогой.

Хотивари сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев.

- Не буду, - пообещал он свирепо и положил трубку.