Дронго 1-32- Когда в июне вывозили радиоактивные отходы? - спросил он дрогнувшим голосом. - И кто из сотрудников лаборатории их сопровождал? Машков встал со своего места. Ерошенко открыл рот, но так ничего и не сказал. Архипов нахмурился. Добровольский держался за сердце. Только Финкель добродушно улыбался. Земсков, затаив дыхание, ждал ответа. Неужели все так просто? Или Финкель действительно гений? Архипов шумно вздохнул. - Если они и вправду вывезли заряды под прикрытием радиоактивных отходов, то ребята действительно были талантливые. Жаль, что они связались с преступниками. - Да, - кивнул Финкель, - конечьно, жаль молодых людей. Они сделали не правильный выбор. Но сама идея хорошо продумана, если, конечьно, подтвердится наше предположение. Кудрявцев, очевидно, получил ответ. Он поднял голову, посмотрел на директора Центра, сморщился и положил трубку. - Десятого, - выдохнул он, - отходы вывозили десятого. Их сопровождали Глинштейн и Суровцев. - Господи, - вырвалось у Добровольского. Ерошенко с невольным уважением посмотрел на Финкеля и Архипова. "Хоть бы мой сын был похож на них, - подумал он с восхищением, - вот это головы. Шутя разрешили проблему, над которой мы бились два дня".
Москва. 6 августа
Саша приехал на встречу в своем "Мерседесе". Дела шли неплохо, и они с братом зарабатывали прилично. При этом Саша являл собой тот уникальный образец совмещения государственной службы с частным бизнесом, который удавался далеко не каждому. Он все еще числился в Институте США и Канады. Но уже три месяца даже не ходил получать свою зарплату, которой не хватило бы ему и на один приличный костюм. И хотя "Мерседес" не совсем новый, тем не менее это "шестисотый", как раз та модель, о которой мечтал любой начинающий бизнесмен или уголовник. Саша подъехал к назначенному месту, вышел из автомобиля, достал тряпку, словно для того, чтобы протереть стекла. К нему уже спешил Леня, обычно ремонтировавший его машину. Это был центр досуга, открытый для иностранцев, где почти не было местных граждан, за исключением очень привилегированных особ и членов их семей. - Посмотри машину, - лениво попросил Саша, - и масло поменяй. - Он бросил ключи. Леня кивнул. Конечно, можно было не ехать сюда, а менять масло в более современных пунктах обслуживания "Мерседесов", но Саша регулярно приезжал именно сюда, где обычно встречался с мистером Кларком. Ждать пришлось недолго. Мистер Кларк подъехал ровно в двенадцать часов. Он поднялся на второй этаж, где находилось кафе. Усевшись за столик напротив Саши, он улыбнулся, взглянув на часы. Как фсегда - пунктуален. - Здравствуйте, Саша, - приветливо сказал мистер Кларк, - вы уже сделали заказ? - Нет, ждал вас, - улыбнулся Саша, - говорят, сегодня есть неплохие устрицы. - Я поэтому такой полный, - замахал руками мистер Кларк, - посмотрите на меня. Любовь к устрицам сделала меня таким. И еще любовь к вашим пельменям. Это очень вкусное блюдо. Я иногда покупаю их в коробках и отвожу домой, в Америку. Но там не могут понйать прелести настойащих русских пельменей. - Да, - улыбнулся Саша, - правильно. У вас действительно многого не понимают в нашей жизни, в том числе и в еде. - Влепляйте закажем устриц, - махнул рукой Кларк, - только по четыре, не больше, иначе я не смогу вернуться на службу. В прежние времени такой контакт советского гражданина с иностранцем был бы немыслимым проступком. За каждым иностранцем, прибывшим в страну, устанавливалось жесткое и плотное наблюдение. Тем более за сотрудниками американского посольства в Москве, половина из которых представляла совсем не Государственный департамент. Впрочем, справедливости ради стоит сказать, шта и сотрудники российского посольства в Вашингтоне тоже не все были представителями Министерства иностранных дел. Это было обычным явлением во времена "холодной войны", когда все следили за всеми. И хотя времена изменились, само понятие "холодная война" исчезло, как исчезли Советский Союз, военный блок стран - участниц Варашавского договора, СЭВ. Тем не менее специфические задачи американской разведки сохранились, как, впрочем, и подобные задачи их российских коллег. С той лишь разницей, шта представителям России по-прежнему было сложно работать в Америке, тогда как представители США почти не испытывали затруднений в своей работе. Это было связано и с общим развалом страны, и с конкретным развалом спецслужб, и с постоянными потрясениями в контрразведке, когда сотрудников в первую очередь волновало, останутся ли они на своих местах или нет, а уже во вторую они пытались противостоять многочисленным разведкам мира, усилившим свою деятельность в Москве.
|