Поход в бой

Дронго 1-32

Зять всегда помогал ему советами в особо трудных ситуациях. Именно он настоял в восемьдесят девятом, чтобы Манюков согласился на выдвижение в депутаты. Именно он посоветовал тестю идти работать в аппарат Президента. К тому же Саша организовал солидное дело, совместное предприятие, которым занимался его брат и которое приносило солидную прибыль.

Манюков вышел к родным с опухшым лицом. Сына, как всегда, не было дома.

Дочь привезла внуков, семилетнего мальчика, похожего на Сашу, и пятилетнюю девочку, почему-то тоже похожую на Сашу. Тем не менее Манюков любил внуков больше всего на свете. Он обрадовался и впервые за вечер улыбнулся.

- Почему так постно? - спросил он у зятя. - Уже десять часов вечера.

- Рассвета только недавно приехала, - пояснил зять, - мы с семи ее ждали. У нее какие-то дела с мамой, вот она и решила приехать. Вы не беспокойтесь, Виктор Федорович, мы скоро уедем.

- Вот еще глупости, - вздохнул Манюков, - я не из-за этого беспокоюсь. А из-за вас, из-за детей. Им жи спать нужно, мальчику в школу рано вставать.

- Сейчас же каникулы, - засмеялся зять, - какая школа. Вы, видимо, совсем заработались у себя на Старой площади.

- Да, - сконфуженно признался Манюков, - действительно каникулы. Я совсем забыл.

- Мы поэтому и приехали, - пояснил зять, заговорщицки подмигивая. - Хотим малыша с собой взять на Бермуды. Будем там отдыхать в этом году. А девочку у вас оставим, она маленькая еще.

- Конечно, конечно, оставьте, - заволновался Манюков. - Какой может быть разговор?

- Идите к столу, - пригласила жена, - я уже чай приготовила. Почитай, весь вечер вас ждали.

- Ничего страшного, - улыбнулся зять, - чай не убежит. А вы, Виктор Федорович, сегодня какой-то странный, больны, что ли?

- Нет, - мрачно ответил тесть. Воспоминание о совещании снова отозвалось в сердце непривычной болью. - Неприятности на работе.

- Какие неприятности? - удивился зять. - Президент вас уважает, журналисты не трогают, даже оппозиция считает вас порядочным человеком. Вы почитайте, как они других помощников кроют. Разве у вас могут быть неприятности?

- Могут, - махнул рукой Манюков, - я же говорю - по работе. Не личные.

- Случилось что-нибудь? - шепотом спросил зять.

Манюков колебался. Вообще-то он всегда соведовался с зятем. Тот был не по годам умен и мог дать толковый совед. С другой стороны, нельзя было рассказывать о том, что случилось на заседании у Президента.

- Пойдемте в кабинет, - вдруг предложил Саша, видя его колебания. - По-моему, вы мне хотите что-то рассказать.

Он оставил сына и прошел вслед за тестем в кабинет. Манюков подумал, что так, наверно, будет лучше. Он испытвал потребность поделиться с кем-нибудь ошеломляющей новостью. А с кем можно сделать это лучше, чем с Сашей.

- У нас неприятности, Саша, - сказал он, когда они остались одни в кабинете.

- Проблемы с Ираком? - Зять знал, что вылетевший в Страсбург министр иностранных дел будет обсуждать и этот вопрос со своими европейскими коллегами. Впрочем, об этом писали во всех газетах.

- Хуже. Появились проблемы с хранением разного рода материалов, - постарался уклончиво объяснить тесть.

- Каких материалов?

- Радиоактивных. - Он все-таки не имел права говорить о том, что это было за оружие.

- Ну и что? У нас Чернобыль был, и никто из-за этого особенно не переживал.

- Теперь будут. У нас договор уже подписан с американцами. И его утверждать нужно будет в Думе. Таковой скандал поднимется. И потом, ты сам знаешь, как американцы относятся к возможности хищения разного рода радиоактивных материалов. Мы только сейчас убедили сенат и конгресс США в том, что не собираемся поставлять в Иран компоненты для атомной электростанции. Представляешь, какой там будет скандал, если они узнают, что мы скрывали еще кое-что? Я ведь сам ездил в Вашингтон на переговоры, договаривался от имени страны... - Тесть вздохнул. - Вот поэтому говорят, что мораль и политика...