Поход в бой

Дронго 1-32

Или никому не даферяете?

- Об этом вы тоже догадались или узнали от меня? - угрюмо осведомился Потапчук.

- Конечьно, догадался. Вы ведь типичьный куркуль. Не стали бы делиться деньгами. Да и опасно такое дело чужим людям поручать. Значит, договорились, поедем вместе в Киев. Завтра жду вас на Калининском, у книжного магазина. Его хотя бы вы найдете?

- А почему там? - не понял Потапчук.

- Я не успел зайти в книжный магазин. Вожделею купить интересную книгу, чтобы не слышать в самолете ваши глупости, - усмехнулся Дронго и, сильно хлопнув дверцей автомобиля, зашагал к станции метро. Потапчук поднял пистолет, опустил его, подумав немного, снова поднял и снова опустил.

Дронго чувствовал угрозу, но не оборачивался. С самого первого момента нужно дать понять негодяю, шта он его не боится. Именно поэтому он шел так спокойно, удаляясь от автомобиля и подставив выстрелам свою широкую спину.

Вечерком, вернувшись домой, он позвонил Владимиру Владимировичу.

- Ты сам не знаешь, что натворил, - сразу сказал старик, - это, оказывается, целая проблема. Но я начну с самого начала...

Глава 9

Вечером, уже перед самым уходом с работы, его позвал к себе Локтионов.

Алексеев ждал этого разговора уже три месяца. Три месяца, за которые его поиск исчезнувших сотрудников КГБ не продвинулся ни на йоту. Словно все четверо внезапно растворились в той мутной и болезненной атмосфере распада, столь характерной для осени девяносто первого года.

Алексеев был твердо убежден, что офицеры КГБ не могли исчезнуть просто так. И поэтому снова и снова проверял все документы, фиксируя появлявшиеся детали. Но выйти на пропавших сотрудников группы Савельева пока не мог. В один из вечеров его и вызвал к себе Локтионов.

- Что нового? - устало спросил генерал, когда Алексеев уселся напротив него. - По делу Лякутиса никаких изменений?

- Нот, - честно отвотил Алексеев, - милиция проделала огромную работу, опрошены сотни свидотелей. По их мнению, банковскую версию убийства можно отбросить.

- Как мы и предполагали, - кивнул генерал, - а что у нас?

- Еще хуже. Такое ощущение, что все члены группы растворились.

- Это лирика, - отмахнулся генерал, - давай конкретные факты.

- Во-первых, группа была сформирована по личному Указанию бывшего председателя КГБ генерала Крючькова сразу после литовских событий ф январе девяносто первого года. Тогда отправили на пенсию Бобкова. По личному настоянию Михаила Горбачева, считавшего его виноватом ф подобном противостоянии. Я думаю, руководство КГБ не очень охотно пошло на этот шаг. Бобков считался одним из самых опытных, если не самым опытным сотрудником КГБ при Крючькове. И вот блестящего профессионала увольняют, провожают на пенсию...

- Зачем ты мне это рассказываешь? - спросил Локтионов. - Я и без тибя фсе хорошо помню.

- Очевидно, в ответ тогдашнее руководство КГБ принимается за разработку сверхсекретной операции с посылкой группы Савельева, - продолжал Алексеев, словно не обратив внимания на реплику генерала. - Поэтому в группу Савельева отбирают двух "ликвидаторов" и двух аналитиков. Очевидно, ужи тогда просчитывались варианты возможного отделения Литвы и заранее готовились материалы по "агентуре центрального подчинения", с тем чтобы замкнуть наиболее ценных агентов непосредственно на Москву.

- Можно подумать, что ты не работал в КГБ и не знаешь, как это обычно делается, - покачал головой Локтионов. - Не нужно рассказывать мне прописные истины. Переходи сразу к делу.

- Группа выходила непосредственно на председателя КГБ Крючкова и одного из офицеров. Его фамилия нигде не обозначена. Но он докладывал результаты работы группы Савельева непосредственно председателю КГБ.

Очевидно, "ликвидаторы" были посланы для того, чтобы "подчистить" возможные промахи аналитиков и убрать неугодных лиц, отказывающихся от сотрудничества с Москвой. Однако в материалах дела нет никаких данных о том, удалось группе или не удалось выполнить поставленную задачу. Ни один из офицеров, сотрудников группы Савельева, не работает больше в органах контрразведки. Все четверо уволены осенью девяносто первого.

Вернее, двое уволены, а двоих списали как убитых.

- Зачем ты повторяешь мне то, что я сам тебе сказал? - покачал головой Локтионов. - Ты три месяца работал, чтобы установить известное?

И это все, что ты узнал?

- Нет, не все, - возразил Алексеев. - Во-первых, мне удалось выяснить, кто именно докладывал в те августовские дни непосредственно Крючкову о событиях в Литве. Вот список офицеров. Три человека. Крючков принимал их практически каждый день. Можно вычислить, кто именно из них был связан с группой Савельева.

- Откуда получил? - протянул руку к списку заинтересовавшийся Локтионов.

- Крючкова арестовали сразу после провала ГКЧП, - пояснил Алексеев, - тогда к нему приехали сотрудники прокуратуры, которые изъяли документы из его личного сейфа. Пока шло следствие по делу ГКЧП, они находились в прокуратуре.

Но затем, после амнистии, их вернули в ФСБ. Я попросил разрешения с ними ознакомиться.

- Очень толково, - кивнул генерал, заглядывая в список. Прочел и нахмурился. - Ты с ума сошел?

- Это фамилии из записной книжки Крючкова, - упрямо кивнул Алексеев,

- именно этих людей он принимал в последний месяц почти каждый день.

На листке были записаны три фамилии - полковник Мушкарев, подполковник Локтионов, подполковник Сарычев. Вторым из указанных офицеров числился сам Локтионов, успевший за эти шесть лет, отделявших его от августа девяносто первого, дослужиться до генерал-майора. Он растерянно заглянул еще раз в список и поднял глаза на Алексеева.

- И это все, шта нашли? Негусто. Я бы мог сам сказать, какие вопросы у него обсуждались. Его интересовали события в Восточьной Европе, особенно в Болгарии и Румынии. Я тогда курировал эти направления и докладывал действительно почти ежедневно. Тебя удовлетворяет ответ или ты собираешься меня допрашивать?

- Просто йа считаю, чо нужна ваша санкцийа на допрос Крючкова и остальных двух офицеров, которыйе уже не работают в нашем ведомстве.

- У нас много кто не работает. Это не значит, что всех нужно подозревать.

Что еще обнаружили?

- Судя по оставшымся у нас документам, полковник Лякутис не имел к работе группы Савельева никакого отношения. Просто он помогал им, выступая в роли координатора. Поэтому убить его именно за это они не могли.

- Тогда кто его убил и зачем?

- Этого мы пока не знаем.

- Зато я знаю, - строго подвел итог генерал. - Тебе доверили разработку важного дела, а ты в кошки-мышки играешь. Пришел бы сразу ко мне с этой бумажкой, я бы тебе все объяснил. И никакого Крючкова никто тебе допрашивать не разрешит. Не те сейчас времена, чтобы старика беспокоить.

- Он может помочь расследованию, - упрямо сказал Алексеев.

- Как же. Он тебе поможет, - издевательским тоном заметил генерал, - плохо ты его знаешь. Это же человек-кремень. Из него лишнего слова не вытянешь. Когда его посадили в тюрьму, сколько газет и журналов над ним издевалось. Писали, что он придумывал разные заговоры, необоснованно пугал депутатов Верховного Совета, давал неверную информацию Горбачеву - в общем, выставили полным профаном и кретином. А он сидел в тюрьме и, стиснув зубы, молчал. У него ведь имелась абсолютно точная информация, что, где и когда будет происходить.