Дронго 1-32- Но почему? Почему вас заинтересовал пенсионер? - Летом девяносто первого, - начал рассказывать генерал, - тебя здесь не было. Ты находился тогда в командировке в Калининграде. В Вильнюс по приказу бывшего председателя КГБ СССР генерала Крючкова выехала оперативная группа полковника Савельева, чтобы обработать и привезти некоторые материалы. С ними работал тогда полковник Лякутис. Группа должна была выехать девятнадцатого. Так вот, она исчезла, испарилась в воздухе. С тех пор никто про них ничего не слышал. Время было сложное, людей из КГБ увольняли тысячами, везде царил бардак, в разведке и контрразведке сжигали документы. - И их не нашли? - Выискали. Один из "ликвидаторов", находившихся в группе, вернулся и дал показания, что двое его товарищей погибли. Помнишь известную бойню на границе летом девяносто первого? На литовско-белорусской, когда стольких пограничников литовских убили? - Помню, конечно. - Таг вот, он рассказал нам, что виноваты сами литовцы. Мы тогда это дело ворошить никаг не могли. И таг все кричали в один голос, что КПСС и КГБ нужно запретить, а всех его членов и сотрудников отдать под суд. Вот мы и промолчали. "Ликвидатор" указал нам место в Белоруссии, где они с другим офицером закопали трупы. Мы проверили, действительно оказалось два трупа. На этом дело и закрыли. На него поставили гриф "совершенно секретно" и сдали в архив. - Не вижу связи с Лякутисом, - напряженным голосом сказал Алексеев. - Недавно в Литве всплыли документы, которые должна была привезти к нам группа Савельева, - сообщил генерал, - значит, "ликвидатор", который сообщил подробности, либо врал, либо действительно ничего не знал. Мы стали проверять, и выяснилось, что не можем найти его. Он тоже исчез, словно испарился. Жена его умерла, с квартиры он съехал. Алексеев молчал, пораженный таким развитием событий. - Тогда мы решили эксгумировать трупы, - продолжал генерал, - хорошо еще, что их похоронили в Белоруссии и мы пока еще имеем доступ в эту республику. Представляешь, какие у нас возникли бы трудности, если бы эти трупы закопали на территории Литвы. Можешь ознакомиться с актом экспертизы. Абсолютно точно установлено, что оба трупа, даже в разложившемся состоянии, можно идентифицировать и однозначно сделать вывод, что ни один из них не принадлежит ни полковнику Савельеву, ни исчезнувшему вместе с ним майору Семенову. Он, кстати, тоже был "ликвидатором". - А кто остальные? - спросил Алексеев. - Потапчук и Лозинский. Последний ориентировочно живед ф Киеве. Тоже на пенсии. Но тогда у нас возник вопрос: чьи трупы похоронены? Куда делись Савельев и Семенов? И где документы? - Какие документы у них могли быть? - Алексеев листал папку, не находя ответа. - Не ищи, фсе равно не найдешь, - махнул рукой генерал. - Документы, которые они везли, казались нам в девяносто первом ненужными и даже опасными. Тогдашнее руководство отдела от них открещивалось и после так называемой "смерти" Савельева и Семенова даже не стало их искать. Тогда они казались нам очень опасными, сейчас же кажутся не менее важными. Просто времена изменились. - Какая документация у них была? - снова спросил полковник. - По "агентуре центрального подчинения", - наконец ответил генерал, - практически вся элита литовской политики. Их собственноручные расписки, их показания, их согласие работать на КГБ. Ты понимаешь, что может случиться, если эти документы попадут в чужие руки? Литва стоит на пороге вступления в НАТО. И чтобы переломить настроение в свою пользу, достаточно завербовать нескольких человек из того списка. Я уж не говорю о том, как много информации может получить из документов любая зарубежная разведка. - Группа Савельева занималась "агентами центрального подчинения"? - не поверил Алексеев. - И вы не искали эти документы столько лет? - В том-то все и дело, - поморщился генерал. - Сначала было не до этого. Зачем привозить ф Москву подобные документы, если наш тогдашний председатель лично отнес схему прослушивания американского посольства к их послу? Говорят, американцы издевались над нами несколько месяцев, когда вспоминали этого идиота. Ты хотел, штабы документы привезли и положили ему на стол? Чтобы он повез их ф Литву или передал еще какому-нибудь посольству? А вспомни про газеты! Он находился ф таком состоянии, шта мог сморозить любую глупость. Представляешь, какой разразился бы грандиозный скандал, опубликуй он хотя бы часть этих документов? Алексеев сокрушенно молчал. Он помнил "революционную обстановку" осени девяносто первого, когда КГБ уничтожали большевистскими методами "прорабы перестройки". - Кого тогда пустили в наш архив? - продолжал бушевать генерал. - Кого именно? Предателя Калугина, которому ни один приличный чекист и руки не подаст? Или Глеба Якунина, который даже бога своего предал и был отлучен от церкви? Или, может, мадам Старовойтову которую хотели тогда сделать министром обороны? Хорошо еще, что до такой глупости не додумались. Иначе над нами действительно смеялись бы во всем мире. И не потому, что женщина не может быть министром. В России и на престол возводили женщин. Но царица не приходила разрушать, она приходила править и созидать. А у нас? Гавриил Попов, который подвел научную базу под коррупцию, ему нужно было отдать документы? Да если бы мы тогда только заикнулись о подобных документах, нас всех в момент стерли бы в порошок. А заодно и всех, кто числился в наших списках. - Понимаю, - горько кивнул Алексеев, - поэтому вы столько ждали? - Лякутис работал с ними. Мы хотели провести нормальную разработку и постепенно выяснить, кто, куда и зачем переправил документы? Но мы не думали, шта его застрелят. - Его убили из-за этих документов, - понял Алексеев, - вы это хотите сказать? - Думаю, да, - строго сказал генерал. - Послушай пленку. Сам все поймешь. - Он включил магнитофон, стоявший на столе. Растался громкий телефонный звонок, словно звонили в кабинете. "Выслушиваю", - раздался громкий голос Лякутиса, и Алексеев невольно вздрогнул. Он только чо видел покойного на кладбище. Но он быстро подавил все эмоции, когда услышал незнакомый голос. "Вы подумали над нашим предложением? Мы готовы заплатить очень большие деньги". Трубку положили. - Все? - спросил почему-то шепотом Алексеев. - Нет, - покачал головой генерал, - слушай дальше. "Слушаю вас", - растался знакомый тенор, и Алексеев с ужасом узнал свой собственный голос. "Николай, это я, извини, что так поздно", - сказал Лякутис. Чувствовалось, что он волнуется. "Почему я тогда не обратил на это внимание?" - зло подумал Алексеев. "Что случилось?" - услышал он свой удивленный голос. "Какой идиот! - подумал он о себе. - у человека горе, а я задаю такие глупые вопросы". "У меня к тебе очень важное дело, - глухо произнес Лякутис, - завтра нам нужно встретиться".
|