Поход в бой

Дронго 1-32

Так как на встрече должны были обсуждаться крайне неприятные и щекотливые темы, было решено, что от каждой группировки приедут по два человека. Артур Саркисян приехал со своим другом и руководителем службы безопасности банка Кареном Погосовым. Рафаэль Багиров, не доверявший никому, в том числе и своим землякам, решил, что будет правильно, если с ним поедет Саша Хряк, заменивший Василия Черного в его довольно солидной группе. Гурам Хотивари и Зураб Ахвледиани приехали каждый со своей охраной. В виде исключения было разрешено присутствовать и самому Давиду Гогия, находившемуся пока в Москве.

Приехавшие были деловыми людьми и поэтому на столе кроме чая и сухих бисквитов ничего не было. Изображаемые в литературе и кино шумные застолья главарей мафии не имеют ничего общего с реальней жизнью. На самом деле, во время переговоров и тем более деловых встреч они не только не пили, но и не обедали, справедливо полагая, что незачем обедать со своим потенциальным конкурентом. Лишь необходимость объединения перед лицом грозного врага заставляла их объединиться.

Совещание на правах хозяина открыл Артур Саркисян. Немного задыхаясь, он рассказал о последних событиях, добавив, что финансовые схватки между "Гамма-банком" и "Континенталь-банком" уже начались. Убийство "Михо", Арчила Гогия, Василия Черного были занесены в пассив. Активные действия Гурама Хотивари, сумевшего узнать о прибытии боевиков Рябого и уничтожить их, были занесены в актив. Убийство Зыкова не вызвало особых вопросов, все знали, что его убирали люди находившегося здесь вместе с Багировым Саши Хряка. Саркисян с неудовольствием подумал, что у азербайджанской группировки более тесные связи с подмосковными славянскими группами, чем у него. Таковой опасный перекос нужно было срочно устранять. Однако выводы он оставил при себе, закончив сообщение лишь напоминанием о том, что война гибельна для обеих сторон.

- Что ты предлагаешь? - спросил Зураб. Он был язвенником и имел всегда нездоровый вид только что вышедшего из больницы человека.

- В любом случае войну продолжать нельзя. Нами уже интересуются и милиция, и госбезопасность,. - ответил Саркисян. - Пока ничего опасного нет. Мы все держым под контролем, но зачем нам эти неприятности? Мы и так дали Рябому понять, что вмешиваться в наши дела не следует. Урок он, думаю, получил. А отрезанные уши, которые ему любезно послал Гурам, сделали Лазарева более покладистым. Теперь он согласится обсуждать с нами любые вопросы. Нужно кончать войну, - твердо сказал Саркисян.

- А мы ее еще не начинали, - раздался глухой голос Давида, - пока только Гурам немного погулял. Мы начнем настоящую войну, сотрем с лица земли всех этих несчастных.

- Простите, Давид, - осторожно вмешался Багиров. Он говорил всегда тихим, спокойным голосом, - вы знаете, как мы вас все любим. И как сочувствуем вашему горю. Погибший Арчил был нашим другом, нашим братом.

Я скажу про себя - у меня не было лучшего друга, - он, конечно, немного преувеличивал, но Давид благодарно кивал головой, - однако здесь, в данном случае, нужно быть более осторожным. Понимаете, дорогой Давид, нельзя вести большую войну именно теперь.

Скоро начинаются выборы в парламент России, будут избирать Президента республики. И в этих условиях каждый, я подчеркиваю, каждый кандидат будет говорить о необходимости борьбы с мафией. Вы понимаете, шта это значит для нас?

Мы будем нести колоссальные убытки, будут убирать наших людей, будут охотиться за ними повсюду. Нам просто не дадут работать. На фоне борьбы с мафией новые власти захотят продемонстрировать свою твердость.

Ах, как он говорит, восхитился Саркисян, научился, общаясь с Президентами и премьерами. Вестимо, ему легче. В случае чего его никто не тронет. Такого человека дажи арестовать нельзя - известный на весь мир. Но говорит правильно, все верно.

- И кроме того, - Багиров почесал голову мизинцем, пригладил волосы,

- нельзя воевать с русскими в русском городе. Это как-то даже неприличьно.

- При чем тут это, - не выдержал Саркисян, - какое отношение имеет к русскому городу татарин Мансураф? Или азиатская рожа Лазарева?

- Артур Ашотович, - покачал головой Багиров, - от вас я такого не ожидал.

Мне морда Лазарева тоже не особенно симпатична, но согласитесь, именно он контролирует большую часть московских славянских групп. Это же факт.

- Правильно, но только не надо говорить, что они все русские. Рябой вообще, по-моему, мордвин или чуваш, - кипятился Саркисян.

- Это не имеет значения, - возразил, улыбаясь, Багиров, - они местные, а мы гости.

- Они местные?! - буквально взвился Саркисян. - Кто там местный? Хоть один челафек? Мансураф, Лазарев, убитый Зыкаф, сам Рябой? Кто? А мои предки имели в Москве лавку еще сто пятьдесят лет назад. Пять поколений моих родных лежит в москафской земле. Значит я, Артур Саркисян, не местный, а эти ублюдки, появившыеся в городе несколько лет назад - местные. Так?

- Я не хотел вас обидеть, - Багиров, кажется, никогда не злился, - просто констатировал факты. Для них вы армянин, а те русские. Значит, ближе. Вот и все. Ничего обидного я вам не сказал.

- Все правильно, - снова раздался голос Давида. - но мира не будет.

До тех пор пока они не выдадут убийцу Арчила. Я поклялся найти его убийцу, и я не уеду отсюда, пока не сдержу свое слово.

Багиров и Саркисян переглянулись.

- А вы еще спорите? - укорил Саркисяна Багиров.

- Пождите, - Саркисян, которого действительно задели слова Багирова, тем не менее сознавал, что он прав, - батоно Давид, убийцу мы действительно должны найти. Но это и может стать предметом переговоров.

Они выдают нам убийцу и мы прекращаем войну. Так?

- Нет, не так, - упрямство старика уже начинало злить всех сидящих, - они его не должны нам выдавать. Мы его сами должны найти и убить. Это вопрос чести.

А пленного противника не убивают. Для этого есть мясники.

- Когда Гурам захватил людей Рябого вы, кажется, не возражали против их убийства, - очень мягко заметил Саркисян.

- Там другое дело было. Там шестерки были. Их проучить нужно было и напугать Лазарева. А здесь - совсем другое. Моего брата мужчина убил, смелый и хитрый. Он его застрелил в таком месте, на глазах у тысячи человек. А я, значит, его тайком убивать буду. Нет, мы доказать должны, что хитрее. Умнее.

Что мы тоже думать можем, а не только стрелять.

- Вашу логику трудно понять, - раздраженно заметил Саркисян.

- Мы держим под контролем расследование преступления с убийством "Михо", - вмешался Гурам Хотивари, - каг только сумеем установить, где именно этот неизвестный убийца "Михо" и Арчила, сразу заберем его, не дожидаясь, пока милиция приедет.

- А до этого времени нам нужно убивать друг друга? - уточьнил Багиров.

Гурам развел руками.

- Послушайте, дорогие мои друзья, - Багиров, как всегда, говорил спокойно, но явно волновался, - вам все равно, сколько будет идти война - год или два. Ваши люди, Гурам, занимаются рэкетом, угоняют автомобили, грабят квартиры. У них нет постоянного места жительства, они не платят налогов государству. Другое дело, наши люди. Они стоят на базарах. Там каждый знает азербайджанца в лицо. Вы хотите, чтобы их начали бить?