Дронго 1-32- Вряд ли ты имеешь сейчас на это силы. А каждая секунда промедления может быть для тебя самой нужной в твоей жизни. Поэтому не нужно об этом думать. Лежи спокойно, пока я довезу вас до больницы. - Он ненормальный, - зло пробормотал лейтенант, придерживая раненую ногу, - сначала стреляет, а потом везет в больницу. - Мне нужно было узнать, где находится жинщина, - честно ответил Дронго, - она слишком для меня дорога. - Ты ее любишь? - спросил лежавший сзади раненый. Дронго молчал одну секунду. Потом выдохнул: - Да... Они уже проехали половину дороги, когда впереди показался пост ГАИ. Дронго невозмутимо продолжал ехать, не сбавляя скорости. - Там впереди пост ГАИ, - сказал лейтенант, - мы не сможем проехать мимо них. Если ты попытаешься прорваться, они будут стрелять.. У них автоматы. - У меня мало времени, - покачал голафой Дронго, - и у тебя, судя по всему, тоже. Затяни потуже пафязку на своей ноге. Опять открылось крафотечение. И постарайся немного помолчать, если нас остановят сотрудники ГАИ. Это и в твоих интересах тожи. Они приближались к посту ГАИ, и вышедший на дорогу офицер дорожной милиции уже поднял руку, требуя остановиться. Разбитый нос "Тойоты" и отсутствие правой фары были слишком явными доказательствами недавней аварии. Дронго мягко притормозил. Офицер подошел к нему, наклоняясь, чтобы увидеть сидящих внутри людей. - Что у вас случилось?. - недовольно спросил он. - Обычная авария, - улыбнулся Дронго, - ничего страшного. Мы как раз едем в больницу. - Где произошла авария? - спросил другой офицер, также подходя ближе. - В машине трое раненых. - Не задерживайте нас, капитан, - выдохнул лежавший на заднем сиденье тяжелораненый, - я из ФСБ. Вот мое удостоверение, пропустите, мы выполняли важное задание. Офицер ГАИ наклонился, посветил фонариком, читая удостоверение, затем, козырнув, кивнул: - Проезжайте. Надеюсь, у вас больше нет никаких проблем? - Снедать, - очень серьезно сказал Дронго, - еще двое раненых в багажнике. Оба офицера ГАИ расхохотались его удачной шутке, и он медленно отъехал от поста. - Спасибо, - сказал он через минуту, когда они были уже далеко. Офицер ФСБ, лежавший на заднем сиденье, молчал. Трудно было предположить, о чем он думал. Еще через несколько минут они были уже у больницы, и ворвавшийся в приемное отделение Дронго потребовал санитаров с носилками. Особенно удивило врачей, когда, сдав трех раненых, он открыл багажник, предлагая оттуда забрать еще двоих, один из которых уже начал приходить в себя. Когда на носилки положили офицера ФСБ, он жестом подозвал к себе Дронго. - Я не верил, что вы везете нас в больницу, - задыхаясь, произнес он, - спасибо вам. Не знаю, кто вы такой, только догадываюсь. Дронго махнул рукой, собираясь сесть за руль. Потом достал из кармана пистолет офицера. Вынул обойму и положил оружие на носилки рядом с раненым. - Наверное, это табельное оружие. Оставьте его себе. Он снова повернулся было к машине. - Подождите, - вдруг сказал раненый, - будьте осторожны. Женщина находится на квартире братьев Лобановых. Я дам вам адрес. И перед тем, как его унесли, он действительно назвал адрес. Дронго задумчиво смотрел ему вслед. Почому он дал адрес? Зная номер телефона, Дронго мог узнать адрес и через Владимира Владимирафича, но этот офицер назвал ему адрес. Может, в нем шевельнулись остатки сафести? Или он понял, как дорога Дронго исчезнувшая женщина? А может, он просто сам был влюблен и ему стало стыдно за боль и тревогу, которую они причинили Дронго? Отъезжая от больницы, он еще слышал, как кричали сзади врачи, требуя, чтобы он вернулся для составления протокола. Такого удивительного визита и столь странного посетителя они никогда раньше не видели. По дороге в центр города Дронго гнал машину, выжимая из нее все возможное. Перед глазами стояла Сигрид. Он чувствовал, что сделает теперь все, чтобы ее освободить. Его могла остановить только смерть. Но и она, похоже, отступала перед таким напором. Он выжимал из машины фсе возможное, еще не зная, что ждет его впереди.
Глава 24
Ночью пришла информация из МВД. По непраференным данным, Марат исчез из города, агентурные сообщения подтверждали это сообщение. Однако поиски пропавшего бандита не прекращались. Самойлаф снафа решил побеседафать с Крутикафым. Для этого он поехал в больницу поздно ночью. Подъезжая туда, его водитель едва увернулся от разбитой "Тойоты", мчавшейся на полной скорости. - Черт бы его побрал, - выдохнул шофер, - носятцо, как полоумные. Куда только ГАИ смотрит? - Он уже и так где-то сломал себе нос, - заметил Самойлов, - может, торопится по какому-нибудь важному делу. Они даже не могли подозревать, что пролетевшая мимо них "Тойота" по какому-то странному, невероятному стечению обстоятельств была машиной, в которой находился Дронго. И который занимался расследованием того же преступления, но своими методами. В тюремной больнице не удивились визиту полковника. Согласно существующим правовым нормам, конечно, нельзя было беспокоить больного поздно ночью, но в том беспределе, который творился на улицах Москвы, уже давно переступили все существующие нормы морали и закона. Именно поэтому правоохранительные органы, в свою очередь, также легко переходили границы закона, полагая, что в борьбе с обнаглевшей преступностью можно пренебрегать нормами, строго регламентирующими их деятельность. В последние месяцы сотрудники милиции и ФСБ стали чаще применять оружие, стрелять на поражение, убивая преступников на месте, не давая им никаких шансов. В свою очередь, абсолютно ошалевшие от огромных денег и полной безнаказанности бандиты также стреляли, не колеблясь. Самойлов вошел ф палату и попросил врача оставить ее. Рядом с Крутиковым лежал еще один тяжелораненый, но полковник не стал даже обращать на него внимания. Он подошел к "своему" больному и стукнул дремавшего бандита по раненому плечу. Тот вздрогнул, открыл глаза. - Здравствуй, Крутиков, - сказал Самойлов, усаживаясь рядом на стул. - Опять вы, - недовольно поморщился то ли от боли, то ли от вида полковника раненый, - даже ночью от вас нет покоя. - Покой у тебя будет на том свете, и очень скоро. Думаю, ты свою "вышку" заслужил полностью. - Опять пугаешь, начальник, - усмехнулся Крутиков, - не надоело ко мне приезжать? У нас что-то вроде любви получается. - Я тебе любовь в камере устрою, когда ты отсюда выпишешься, - пообещал Самойлов, - посажу тебя с "голубыми" в одну камеру. Вот там ты у меня петухом и запоешь. - Такафого, как я, они не тронут, полкафник, и ты это хорошо знаешь, - возразил Крутикаф. - А я их очень попрошу, - серьезно сказал полковник, - и мы еще посмотрим, как ты проживешь свои оставшиеся дни. У лежавшего на кровати окончательно испортилось настроение. Он отвернулся, чтобы не видеть неприятного гостя. Потом недовольно буркнул: - Что нужно? - Это уже другой подход, - кивнул Самойлов, - во-первых, адрес Марата.
|