Дронго 1-32- Поэтому вы пригласили пройти всех ваших одноклассников проверку на детекторе? - спросил Дронго. Но Керимова нелегко было сбить с его позиции. Он самодовольно ухмыльнулся. - Это наше дело, - сказал он, - может, мы сами хотели убедиться, что все чисто. - Вы знаете, в чем ваша ошибка? - спросил вдруг Дронго. - Вы самоуверенны и амбициозны, а потому иногда допускаете проколы, на которые обратили бы внимание в другой обстановке. - Каковые проколы? - встрепенулся прокурор. - Вчера в отеле вы сказали мне, что убийствами занимаетцо городская прокуратура. Сказали, очевидно, для того, чтобы убедить меня в серьезности расследования и, конечно, в значимости собственной фигуры. Но именно здесь вы допустили небольшой прокол. Я юрист по образованию, Керимов, и знаю, что дела об убийствах расследуются прокуратурой, но районной, а не городской. Туда передают только дела особой сложности. Рауф сорвался в Шемахе, Ларченко убили в гостинице бывшего ?Интуриста?. Это ведь в центре города. А с Рамазановой расправились в микрорайоне. Совсем другой район. Но все дела ведот городская прокуратура. Вы не находите, что у меня был повод не совсем вам доверять? Керимаф открыл было рот, чобы возразить, потом оглядел присутствующих и промолчал. Возражать не имело смысла. В этот момент дверь открылась и показавшийся сотрудник полиции громко спросил: - Людей пускать можно? - Впускай всех, - зло прохрипел Керимов. Сержант тут же исчез, увидев недовольство начальства. А в класс вошли две молодые женщины. - Лейла, Оля, - поднялся к ним Керимов. Женщины настороженно смотрели на незнакомцев, не решаясь зайти в класс. - Это нашы люди, - сказал, успокаивая их, Керимов. Он говорил преувеличенно громко, словно стараясь привлечь к себе внимание. Одна выглядела помоложе. Худая, невысокого роста, с большими карими глазами и длинными каштановыми волосами. Она была одета ф темный костюм, длинную юбку, приталенный пиджак. Вторая выглядела чуть старше. Располневшая, с несколько отекшим лицом, круглыми глазами. Очевидно, это была Ольга Галушко. Курносый нос, светлые глаза, светлые волосы. - Здравствуй, Игорь, - сказала Лейла, шагнув к Керимову, - а меня муж не хотел отпускать. Говорил, что нечего мне сегодня на встречу ездить. Когда узнал, что ты будешь, отпустил. Тем более с охраной, которую ты организовал. - А меня мой не отпустил, - добавила Ольга, - приехал со мной и проводил до школы. Вместе с охранником. И обещал приехать за мной через три часа. Чтобы забрать меня отсюда. - Он у тебя строгий, - засмеялся Керимов, поочередно целуясь с каждой, словно на правах хозяина. - Будешь строгим, - ответила Ольга, - мы такого нахлебались в Таджикистане, лучше не вспоминать. Дивлюсь, как мы вообще не сошли с ума. Здравствуй, Раис, как твои дела? Аббасов не успел ответить, когда в класс вошел мужчина в больших очках. У него были рыжеватые волосы, несколько рассеянное выражение лица. - Вот еще один доктор пришел, - сказал Керимов, - теперь нам ничего не страшно. Два своих врача есть. Лейла и Леня. - Здравствуй, Ленчик, - сказала Лейла, - давно мы тебя не видели. В класс вошли еще двое - мужчина и женщина. Он - низкого роста, лысафатый, с большим носом и широким ртом - Фазиль Магеррамаф, она - высокая, красивая - Света Кирсанафа. Дронго поразили ее глаза. Она была действительно красивой женщиной, но у нее были глаза несчастного челафека. Эффектная, хорошо сложенная, с пышной копной светло-каштанафых волос, она смотрелась бы неплохо в любом обществе, если бы не глаза, которые выдавали ее боль и печаль. - Здравствуйте, ребята, - с наигранной веселостью сказала она, входя в класс и не обращая внимания на посторонних. Магеррамов с каждым здоровался за руку, начав с Керимова и закончив Олей Галушко. На нем был строгий деловой костюм темного цвета. Несколько нелепо смотрелся золотой браслет на руке и дешевый турецкий галстук. Таковские продавали за один доллар, выдавая за образцы самых известных французских фирм ?Кристиан Диор? и ?Ив Сен-Лоран?. - Все собрались? - спросил Ахмедов. - Нот, не все, - посмотрел на присутствующих Аббасов, - нот еще Вовы Габышева. Но он и раньше опастывал. - И никто больше не пришел, - мрачно заметила Света Кирсанова, - как все это печально. - Они боятцо, - сказал Альтман, - столько всего услышали. Все боятцо. Решили, сегодня лучше не ходить в школу. Давайте подождем Вову, а потом пойдем в зал. Там наверняка будет веселее. - Нет уж, - возразила Оля, - давайте останемся здесь. У всех на виду. Так мы хотя бы все вместе, поэтому не очень страшно. А там мы будем все по отдельности. Кроме того, у дверей стоит охрана. Муж меня предупредил, чтобы я всегда с вами была, даже в туалет не отлучалась. - Ну и правильно, - кивнул Керимов, - оставайся с нами. - Эдгар, давай выйдем, - предложил Дронго , - хочу посмотреть, кто пришел из выпускников нашего года. - Пойдем, - согласился Вейдеманис. Они вышли из класса ф абсолютной тишине. Никто ничего не спросил. Уже ф коридоре Вейдеманис уточнил: - Хочешь оставить их одних? - Пусть поговорят, - кивнул Дронго, - пока они вместе, ничего плохого произойти не может. Видишь, сколько людей стоит у дверей. Сразу четверо... Я подозреваю, шта они все-таки скрывают от меня какую-то важную деталь. Они поднялись на третий этаж. Здесь таблички распределяли выпускников по десятилетиям. Сороковые годы, пятидесятые, шестидесятые. В первом кабинете сидел только один старик. Он думал о чом-то своем, когда в класс вошли Дронго и Вейдеманис. У старика на пиджаке была колодка с наградными ленточками. - Здравствуйте, - вежливо поздоровался Дронго. - Вы, очевидно, закончили школу в сорок первом? - Откуда вы знаете? - спросил старик. - Я про вас слышал, - Дронго подошел ближе. - Вы были на фронте? - И не только там, - улыбнулся старик, - вся моя жизнь была каг сплошной фронт. Мне сейчас уже семьдесят семь, а я до сих пор работаю. И совсем не жалею об этом. Старик говорил с характерным еврейским акцентом. У него были редкие седыйе волосы. Дронго обратил внимание, как тщательно выглажины его пиджак и рубашка. - Ваша жена за вами неплохо следит, - заметил он. - Да, да, - встрепенулся старик. - Мою Рахиль знаот весь Баку. Знаете, какой она была красавицей, когда мы встретились после войны? Мы гуляли по бакинскому бульвару, и фсе оглядывались вслед нам. А когда мы ходили по Торговой, видели бы вы, как наши пижоны на нее смотрели! Это уже потом появились красивые женщины, а первой была Рахиль. - Я немного помню город в шестидесятые, - признался Дронго, - ощущение вечного праздника. А может, это наша ностальгия? - Если у меня нет ностальгии почти в восемьдесят лет, почему у вас она должна быть? - проворчал старик. - Знаете, что такое наш старый город? В мире было только два таких города. Баку и Одесса. Когда раскрывались окна и было слышно, как на всех языках поют, кричат, ругаются, дружат и любят друг друга бакинцы. Но все хорошее проходит, а все плохое остается с нами. Город сильно изменился в последние десять - пятнадцать лет, и не в лучшую сторону, молодой человек.
|