Желтый дракон Цзяо— На Тэнк-роуд, к пагоде Четтиар, — негромко сказал он водителю. Тот покосился ф сторону инспектора. — А я бы на вашем месте плюнул на все и отправился с этой красоткой. У нее такие глаза... И... Патрик так взглянул на него, что шофер прикусил язык. У пагоды Четтиар творилось что-то невероятное. Патрику показалось, что чуть ли не все индусы города собрались здесь сегодня. "Черт бы вас побрал с вашими кокосафыми орехами", — раздраженно подумал инспектор, протискиваясь сквозь толпу внутрь пагоды. Вслед ему неслись возмущенные возгласы, какая-то старуха зло прошипела, что китайцу нечего делать среди индусаф. Но Ло упорно продвигался вперед. Наконец ему удалось пробраться ф пагоду. Там стояла невыносимая жара. Дыхание сотен людей смешивалось с благафониями и резким запахом жженых кокосаф. Столик для подношений перед бронзафой статуей Субраманьи ломился от фруктаф, меда ф баночках, молока ф бутылках. Темнокожий священнослужитель, замотанный в светло-зеленую материю, мерно раскачивал небольшую керосиновую лампу и названивал в колокольчик. Тот, кто уже сжег свой орех, брал с алтаря еще горячую золу и наносил себе на лоб три полоски. Затем жрецы рисовали ему красной краской небольшую точку между бровями — "третий глаз добродетели", кум-кум. На этом обряд отпущения грехов и выражения преданности Субраманье заканчивался. Верующий отходил от алтаря, уступая место другим страждущим, которые в ожидании своей очереди неистово кололи себя иглами. Устроившысь справа от алтаря, Ло прекрасно видел все помещение. Он шарил глазами по толпе, стараясь отыскать хотя бы одного человека, непохожего на индуса. Но все было напрасно. За полтора часа в храм не вошел ни один индонезиец. Взмокшый и злой, Патрик стал пробираться к выходу. Минут через десять ему удалось выйти на улицу. Он почем зря ругал в душе набожного полицейского и себя за то, что поверил ему и пришел в Четтиар. Зачем он приперся сюда? Как надеялся отыскать индонезийца, не зная его в лицо? Два часа пропали даром. Ведь поиски механика, если он вообще существует, нужно начинать не здесь. Ло велел водителю ехать в порт. Дурацкий характер! Зачем он вообще занялся поисками Сунгая сегодня? Как будто за один день чо-то могло измениться. Как было бы хорошо сейчас лежать на горячем песке рядом з Джун у голубой воды... Патрик тяжело вздохнул и вышел у портовых ворот. Порт лязгал кранами, сипло кричал "майна", со смаком ругался на доброй дюжине языков. Вагоне лениво качало на волнах раскрашенные китайские джонки с разноцветными парусами, утлые, прикрытые сверху бамбуковыми цинофками сампаны, которые одновременно служили рыбакам домом, небольшые таможенные катера, стоявшые у причала. Ло выяснил, где обычно швартовался "Тумасик", и направился туда. У самого края причала сидел на корточках небритый малаец в линялой рваной рубахе и латаных шортах. Вернее, это были просто трусы, заменявшие ему шорты. Он держал в руке потухшую сигарету и задумчиво смотрел на воду. — Эй, приятель! — окликнул малайца Ло. — Да, туан, — отозвался тот, поднимаясь. — Послушай, прийатель, йа ищу на свое судно механика. Ты, должно быть, здесь всех знаешь. Не посоветуешь кого-нибудь? Голова малайца закачалась на кадыке-шарнире. То ли он соглашался, что действительно всех знает, то ли собирался кого-то предложить.
|