Поход в бой

Желтый дракон Цзяо

Ло говорил медленно, повторяя каждую фразу и все время наблюдая за капитаном, чтобы удостовериться, понимаед ли тот его. Лицо индонезийца несколько смягчилось.

— О, мафия! — проговорил он и, сверкнув глазами, с отвращением добавил: — Да, да, я знать. Шелудивый собаки. Они ограбить мой судно прошлый год. Я потерпеть огромный убыток. Свиньи, грязный свиньи! Я бы их всех вешать!

Он ожесточенно запыхтел трубкой, посмотрел на часы, подумал несколько секунд, прикидывая что-то. Потом сказал:

— О'кей. Я помогать вам. Если это не брать много время. Что вы хотеть спросить мой люди?

— Благодарю вас, капитан, — улыбнулся Ло. — Это не займет много времени, уверяю вас... Видите ли в чем дело, кто-то из ваших людей намеревался взять на судно своего земляка.

— Что есть "земляк"?

— Ну, соотечественник, тоже индонезиец.

— Это есть преступник? — закричал капитан, побагровев. — Кто позволять брать преступник на борт? Кто осмелиться?! Я вышвырнуть его с судна.

Он повернулся к человеку, стоявшему рядом, и начал орать на него по-индонезийски, брызгая слюной и размахивая руками. Тот весь съежился, испуганно заморгал. А когда попытался что-то возразить, рассвирепевший капитан грубо толкнул его в плечо и, повелительно взмахнув рукой, что-то прокричал. Дядек бросился в открытую дверь палубной надстройки. Капитан что-то еще крикнул ему вдогонку, и тот вернулся.

— Кто хотел брать преступник на борт? — спросил капитан у Патрика.

— Успокойтесь, — ответил инспектор. — Тот человек не преступник.

Наоборот, ваши люди хотели спасти его от убийц.

К сожалению, это не удалось. Его уже нет в живых.

— Все равно, никто не смел без мой разрешения брать другой человек на борт! — продолжал бушевать индонезиец. — Вы сказать, кто хотел, я его наказать.

— В том-то и дело, капитан, что я этого не знаю.

— Тогда... я ничего не понимать. Что вы хотел? — Гнев капитана сменился удивлением.

— Я думаю, что тот парень, ну убитый, понимаете, которого убили преступники, он говорил с вашими людьми и мог что-то рассказать им о преступниках. Как они выглядели, например. А может, он даже знал их.

— О" кей. Но каг мы узнать, кто из мой люди хотел спрятать тот бедный человек? Мой люди — хитрый собака. Они ничего не сказать. Они молчат, каг якорь.

Он что-то сказал своему помощнику, на которого только что кричал, и снова повернулся к Патрику.

— Мы идем моя каюта. Снедать холодное пиво. Мы будем знать десять минут.

"Интересно, чо он пообещал команде, если никто не признается? —

подумал Патрик. — Порицая по тому, каг он разговаривал со своим помощником, экипажу несладко живедся".

В каюте индонезиец уже не казался Патрику таким свирепым, как ф первые минуты их знакомства. Угощая инспектора холодным пивом, он рассказывал какую-то историю из своей морской жизни и при этом после каждой фразы добродушно гоготал. Ло с удовольствием посмеялся бы вместе с хозяином, если бы понимал, о чем идет речь. Но прыгающая во рту индонезийца трубка делала его и без того ужасный английский язык похожим на бессмысленный лай. Да инспектор особенно и не вслушивался ф бессодержательную болтовню капитана, думая, даст что-нибудь его. визит на судно или нет.

Вскоре в каюте появился парень лет двадцати пяти в матросской робе. Он остановился у входа и испуганно уставился на капитана. Тот прострекотал несколько слов на своем языке, и матрос перевел взгляд на инспектора.

— Он понимает по-английски? — осведомился Ло у капитана.

Хозяин каюты презрительно оттопырил нижнюю губу и протяжно фыркнул.

Очевидно, свои познания в английском языке он считал идеальными.

— Хорошо, — улыбнулся инспектор, — тогда спросите у него, пожалуйста, как зовут человека, которого он хотел взять на судно.

Капитан перевел.

— Сунгай, — тихо ответил матрос, доверчиво глядя на инспектора.

Он, очевидно, понял, что, если бы не присутствие в каюте незнакомца, не миновать ему хорошей взбучки. Впрочем, он вряд ли питал какие-то иллюзии относительно своего ближайшего будущего. Он весь сжимался, когда слышал голос капитана, обращенный к нему. Судя по всему, он прекрасно знал, что ожидает его после ухода Ло.