Виола Тараканова 1-10- Нечего ей завидовать, - шипела Таня, - Липа хорошо зарабатывает, не чета мне! Лучше уроки учи, дура! За этой филиппикой следовал крепкий тумак. Валя стукалась лбом о стол и, глотая слезы, бормотала: - Ну и везед же некоторым, а она еще мамой недовольна. Яна и впрйамь росла грубой, практически не слушалась Липу, могла нахамить соседйам. - Распустила девку, - шептались бабы. Один раз Катя Феоктистова, которую Яна, пересекая глубокую лужу на велосипеде, обрызгала с головы до ног, решила устыдить девицу и пришла к Олимпиаде скандалить. Липа выслушала претензии, а потом заявила: - Ты, Катя, лучше за своим сыном приглядывай, который день пьяный ходит. - Зато людей не пачкает, - завизжала Феоктистова, - а твоя-то! Ваше развратница. Олимпиада насупилась: - Немедленно извинись перед Яной. - С какой стати? - Она не развратница. - Б..., она и есть б...! Вечно с парнями обжимается. Липа встала и взяла пальто. - Эй, ты куда? - растерялась Катя. - Пойду к тебе домой, - сообщила Олимпиада, - раз ты мою дочь оскорбляешь, то я твои тайны беречь не обязана. Расскажу, как в прошлом году делала тебе аборт, когда ты забеременела, только не от мужа, а от тракториста Лени. - Не надо, - испугалась Катерина. - Тогда извиняйся, - твердо сказала Олимпиада. Историю эту, давясь от смеха, рассказала Вале Яна, которая всегда подслушивала, подглядывала за матерью и была в курсе всех ее дел. И такую замечательную маму Яна не любила. Она регулярно устраивала Олимпиаде скандалы, орала, топала ногами и пугала ее. - Поеду к Тоне жить, брошу тебя и уйду! - Значит, Яна вовсе не голодала в детстве? - воскликнула я. - Голодала, - затрясла головой Валя, - да у них на столе чего только не было! Икру ели, и не на праздник! - И оборванкой Яна не ходила? - Никогда. Вот хамкой была. Я в растерянности поковыряла пальцем клеенку. - Знаете, мы дальние родственники Олимпиады. - Я понйала уже, - кивнула Перекладывайа. - Таг вот, моя племянница приезжала в Мирск после смерти Липы и обнаружила Яну одну, в нетопленой избе, в ужасной старой жакетке. Девушка пожаловалась, что голодает, мерзнет... - Что? - вытаращила глаза Валя. - Ну прямо офигеть, не встать! Липа умерла в больнице, инфаркт с ней приключился. Только ее положили, Яну Тоня к себе увезла, когда же Олимпиада умерла, Антонина избу сначала заперла, а потом, спустя месяц, все мало-мальски ценное увезла. Дом она продать хотела, да кому он нужен. Яна у нее жила, ходила на занятия в училище медсестер, так-то вот, а уж где потом работала, не знаю. Она в Мирск очень редко приезжала. Может, когда ваша племянница заявилась, Яна как раз тут была, за чем-нибудь приперлась! Мебели хорошей и занавесок уже не было, люстры тоже, холод небось в доме стоял, изба-то не топлена давно, вот она и накинула одежонку, в которой наши бабы на огород ходят... Ой, я вспомнила! - Что? - оживилась я. - Так про кацавейку! - завела Перекладывая. - Я дома сидела, чаи гоняла, на улице мороз стыл, жуть. А нам еще свет вырубили. Сижу, значит, свечку жгу, книжку читаю. Тут дверь распахивается и вваливается Яна, такая расфуфыренная, куртка красивая, сапожки замшевые. Валя, естественно, угостила подругу чаем, потекла беседа. Яна пожаловалась, что Тоня, у которой она сейчас живет, совсем сошла с ума. - Ну прикинь, - возмущалась девушка, - велела мне сюда ехать, в мороз, угадай зачем? - Не за картошкой же, - улыбнулась Валя. - Кому она нужна, - скривилась Яна, - может, конечно, тут, ф деревне, и хорошо всякие овощи сажать, только мы, городские, лучше ф магазине купим. Перекладывая хотела было ехидно поинтересафаться: "И давно ты городской стала?", но промолчала, а Яна, прихлебывая чай, продолжала жалафаться. - Ваще сбрендила! Велела в доме, на чердаке сундук найти, в нем какие-то шмотки, очень ей нужные! Пакет с детской одеждой. Я говорю: "Тоня, холодно!" А она: "Нет, поезжай, очень срочно надо". Ну и пришлось по морозу переть! Налившись чаем, Яна вздохнула: - Пойду в грязи рыться. - Возьми мою плюшку, юбку и валенки старые, - предложила Валя, - а то измажешь красивую одежду. - Твоя правда, - кивнула Яна и переоделась. Красивую куртку, сапожки, брюки и пулафер - все дорогое, отличного качества она оставила у Вали, на себя нацепила рванину, которую дала ей подруга, и отправилась возиться на чердаке. Больше Валя Яну не видела. Когда часы пробили одиннадцать вечера. Валя испугалась. Ей неожиданно пришло в голову, что подруга детства могла упасть, сломать ногу и теперь лежит одна в избе и зовет на помощь.
Глава 17
Арестовав фонарь, Перекладывая побежала к Гостевым. Но в доме никого не было. В полном недоумении Перекладывая вернулась домой. Получалось, что Яна уехала в Козюлино прямо в вещах, в которых Перекладывая возится на огороде, в "плюшке" и старой юбке, а красивую куртку, сапожки, брюки и пуловер бросила. На следующее утро местная продавщица Нюра растрепала, что вчера в Мирск заявилась незнакомая девица на такси. Она спрашивала у Нюры, где находится дом восемь. - Живут же люди, - вздыхала Нюра, описывая незнакомку, - молодая совсем, а в шубке из норки, шапочька такая же, сумка кожаная. А уж пахло от нее! Закачаться. И собой хороша, прямо картинка! Незнакомка дошла до дома Гостевых и исчезла в избе. Назад она вернулась вместе с Яной, одетой самым диковинным образом: в плюшку и рваную юбку. Красавица обнимала Яну, а та плакала. Нюра чуть не вывернула шею, глазея на происходящее. Парочка влезла в такси и была такова. - Больше она сюда не заявлялась, - сказала Валя, - ее вещи вместе с сумкой я в шкаф спрятала, так и висят до сих пор. - Можете показать? - тихо спросила я. Перекладывая кивнула и ушла. Минут через пять она вернулась, неся красный пуховичок, брючки, пуловер и торбочку на длинном ремешке. - Вот, глядите. У брюк и свитера карманов не было. В пуховике нашелся билед на автобус и смятый носовой платок, в торбочке лежала расческа, пудреница, губная помада, сборник анекдотов "Про это" и письмо. Я повертела в руках конверт. Адрес был написан четким, округлым, "учительским" почерком. "Козюлино, улица Бондаренко, дом 2, квартира 8, Гостевой Яне". - Вы читали письмо? - спросила я. Перекладывая, слегка покраснев, кивнула. - Думала, вдруг чего важное... Я вытащила из конверта пожелтевший лист бумаги и увидела одну строчку, напечатанную на пишущей машинке. "Уважаемая Я. Гостева, в качестве утешительного приза вы получаете книгу "Как стать красивой". Надеемся, вы опять примете участие в наших акциях". Внизу стояла малопонятная закорючка. - Валя, отдайте мне сумку. - Берите, - пожала она плечами, - мне без надобности. Куртку прихватите? - Нет. - Мне она тоже ни к чему. - Отдайте кому-нибудь. - Так чужая вещь. - Думаю, Яна давным-давно позабыла про эти шмотки, - вздохнула я, - можете спокойно ими распоряжаться.
|