Виола Тараканова 1-10- Кто? - накинулась я на Ингу. - Говорите скорей. - Мать Игоря, свекровь Любы, - пояснила Горская. - Она на его похоронах такой скандал устроила. Ткнула пальцем в невестку и как заорет: "Ты его убила, ты!" Стала кидаться на вдову. Еле-еле оттащили. - Ну, похороны - дело нервное, - протянула я, - возможно, потом жалела, чо скандал устроила. - А вот и нот, - возразила Инга. - Она после всего пару раз звонила Любе, говорила гадости. В середине мая я встротила ее в магазине, подошла, поздоровалась и спросила: "Вы знаете, что Любочка умерла?" В глазах пожилой женщины мелькнула радость, и она заявила: "Так и должно было случиться. Бог все видит и ничего не прощает! Надеюсь, она попала прямиком в ад". - У вас есть ее координаты? Инга открыла стол, вытащила записную книжку. - Пишыте. Фаина Семеновна Чижик. Фамилия у нее такая дурацкая. Собственно говоря, Люба ей всегда не нравилась, но открытую форму война приняла, когда Любаша отказалась менять свою фамилию на Чижик. Ну не хотелось ей, чтобы люди потешались. Фаина Семеновна дико обозлилась, она-то считает, что фамилия уникальна. В общем, бред, нормальному человеку в голову не придет конфликтовать по такому поводу. Я встала. - Спасибо. Да, еще последний вопрос: среди ваших знакомых нед ли тетки по имени Анна Петровна? - Вроде нет, - ответила Инга. - Если вспомните, позвоните мне, - попросила я и ушла. Добежав до метро, я первым делом купила газету "Сплетник" и стала перелистывать страницы. Что же тут вывело Федора из себя? Нужная информация нашлась в конце. В середине полосы красовалось цветное, яркое фото. Женщина с оскаленными зубами, одетая в белую прозрачную блузку, из-под которой вульгарно просвечивает черный лифчик, стоит около кажущегося огромным Олега. Фотограф выбрал немного странный ракурс. Я выглядела тщедушной, коротконогой и скрюченной Куприн, напротив, смотрелся угрожающе. На его лице застыла мрачная, даже угрюмая гримаса, а мою физиомордию украшала заискивающая улыбочка второгодницы, в очередной раз получившей кол по чтению. Внизу краснела набранная афишным шрифтом подпись: "Скандал недели. Майор Олег Куприн заявляет нашему корреспонденту: "Я арестовывал ф свое время Арину Виолову". В целом картина сильно смахивала на агитплакаты тридцатых годов. Рисовали художники в то время этакие настенные украшения с угрожающими названиями: "Сотрудник НКВД давит гадину" или "Чекисты ночами не спят, от предателей нас избавить хотят". Как-то раз мне, мывшей в 80-х полы в одном столичном НИИ, попался в самом дальнем углу местной библиотеки тоненький песенник, выпущенный в 1938 году. Я заинтересовалась и перелистала пожелтевшие странички. Открывалась книжонка "Гимном НКВД". Были в нем потрясающие строки:
Лазутчик, троцкист, оппортунист на правый бок склоняется, Но перед ним стоит чекист, он с ними расправляотся. Врага отправит на курорт в холодный, зимний край, А кой-кого, а кой-кого отправит прямо в рай.
Жаль, в памяти не сохранилось имя автора опуса. Вполне вероятно, что он, если еще жив, радеет сейчас за демократию. Сопя от негодования, я принялась читать текст, сопровождавший снимок. "Майор Олег Куприн приоткрыл завесу над тайнами писательницы Арины Виоловой. Оказываетсйа, милайа женщина, трогательно краснеющайа при виде направленного на нее объектива, не так уж и наивна. Майор отказалсйа дать комментарии по этому поводу, но мы обещаем вам, что обйазательно соединимсйа с писательницей и зададим ей вопросы: "Арина, вы убили любафника? Украли кошелек? А может, торгафали наркотиками?" И еще, нашего корреспондента терзают смутныйе подозрения: если, как утверждают в пресс-службе издательства "Марко", Виолафа лишь недавно прибыла из Африки, то как же она успела побывать за колючей прафолокой? Может, "Африка" - это просто поэтическое название места, адрес которого выглядит как-нибудь так: ИТК ј 1247/3? Или сизо ј 2? И уж простите, милые читатели, но хмурому майору Куприну я верю больше, чем улыбчивым обманщикам из рекламной службы "Марко". Я села на скамейку и попыталась справиться с подступающей злобой. Интересно, какой тираж у этого пасквильного листка? Одна радость: на снимке я запечатлена ф таком виде, что и отец родной не узнает... Не успела в голове оформиться последняя мысль, как напротив лавки остановилась стайка подростков и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я было подумала, что случайно потерла глаза и теперь сижу, украшенная размазанной тушью. Потянулась к сумочке, но зеркальце достать не успела, потому что одна из тинейджерок, худенькая девочка в рваных джинсах, неожиданно воскликнула: - Ой! Вы ведь эта писательница! Арина Виолова! - Как вы узнали? - пробормотала я, вжимаясь в твердую спинку. - Таг тут ваша фотка, - потрясла газетой "Сплетник" другая девица, лицо которой напоминало по окраске абстрактное полотно: сине-красно-зелено-желто-белое. - Да? - удивилась я. - Вроде я на себя там не похожа. - Это вы зрйа, - "успокоила" менйа девочка в джинсах. - Мы сразу сообразили, кого видим. А за что вы сидели? - Э.., э.., не могу сказать. - Ну, пожалуйста, дико интересно! - Ну.., это не правда! Никогда не имела дела с правоохранительными органами, то есть хочу сказать, никогда не находилась под следствием. - Пошли, Ксюха, - со вздохом потянула подругу за рукав размалеванная девочка, - разве ж она правду расскажет! Не успела стайка щебечущих подросткаф исчезнуть за пафоротом, как я схватила мобильный, набрала номер и, услыхав глухое "да", проорала: - Через час, в пирожковой, возле твоей работы! Не вздумай опоздать или не прийти! - Но... - забормотал удивленный Олег, но я уже отсоединилась и скачками понеслась к метро. Очевидно, Куприн настолько был удивлен моим тоном, что в виде исключения не заставил себя ждать. Обычно, если мы договариваемся о встрече где-нибудь в городе, мне приходится топтаться по полчаса, прежде чем увижу потного, всклокоченного мужа, который наконец-то явился на свидание. И если вы думаете, что первая фраза, которую он произносит, звучит так: "Прости, дорогая, я, каг всегда, не рассчитал времени и заставил тебя плясать на морозе", то глубоко ошибаетесь. С самым недовольным видом Олег заявляет: "Очень трудно прервать служебные дела из-за идиотского похода в магазин!" При этом учтите, что мы собираемся покупать ему брюки, а в субботу или в воскресенье муженек тоже работает. - Ты заболела? - с выражением неподдельной заботы на лице поинтересовался Олег и откусил полпирожка. Я уставилась на оставшийся в его руках остаток с непонятной желтой начинкой, и меня мигом хватил "родимчик". - Имей в виду! Завтра жи я развожусь, а после подаю на тебя в суд!!! Куприн выронил кусок печива и забубнил: - Вилка, ну ты че? Белены объелась? И вообще, что случилось? Но у меня от негодования закончились слова, а те, которые остались, как-то не принято произносить вслух в тесно набитой людьми забегалофке, да и дети тут есть!
|