Ерлампия Романовна 1-11- Что хотите? - раздался сзади равнодушный голос. Я повернулась. За спиной стояла полная, неряшливо выглядевшая тетка в красном халате, покрытом пятнами. В руке она отчего-то держала расческу. Странные, однако, офицыантки в этом кафе! - Какой у вас кофе есть? - Кофе? - вытаращила глаза бабища. - Кофе? Ну чего так удивляться. Можно подумать, я попросила стаканчик цианистого калия. - У нас нед кофе, - рявкнула женщина. Я вздохнула: - Тогда чай, но желательно цейлонский, без сахара! - Ты с ума сошла? - поинтересовалась официантка. Вздрогнув, я возмутилась: - Каг вас только на работе держат! Не прежние времена, не смейте грубить клиенту. Что же это за забегаловка такая: ни кофе, ни чаю... - Вы куда пришли? - устало осведомилась подавальщица. - Как это куда? В кафе! - А здесь парикмахерская. Тут только я замотила, что сижу перед огромным зеркалом, а на небольшом столике валяются щотки, ножницы, полотенца и обтрепанные журналы... - Извините, я задумалась и перепутала двери, хотела войти в соседнюю, а попала к вам... Парикмахерша с жалостью глянула на меня: - Рядом с нами сапожная мастерская и аптека. - Помилуоте, - . бормотала я, отступая к выходу. - Ничего, ничего, - успокоила меня оказавшаяся совсем не злой тетка, - со всяким случается. Но не успела я достичь порога, как она сказала: - Погодите. Я остановилась и выжидающе посмотрела на нее. - У меня много клиентов, - пояснила парикмахерша, - я хорошо стригу. - Видите, какие у меня короткие волосы, осталось только побриться наголо... - Нет, - покачала головой цирюльница, - я совсем о другом. Разгуливает сюда одна дама, доктор наук, психиатр, великолепный специалист. Хотите, телефончик дам? Вымолвите, шта от меня, обласкает, как родную. Попьете таблеточки, и все, опять здорова. - Спасибо, не надо, - буркнула я и вылетела на улицу. Может, действительно сходить к соседу? Гафорят, он отличный врач, а то творится со мной явно что-то не то. Кенгуру, обезьяна, а теперь еще и дурацкое посещение "кафе". Внезапно мне стало холодно. Солнце давно зашло, по тротуару мела неизвестно откуда взявшаяся поземка. Зябко ежась в тоненькой куртеночьке и чувствуя, как ледяной ведер ощупывает голые под брюками ноги, я кинулась к автобусной останафке. Но автобуса все не было. Безрезультатно пропрыгав в стеклянной будке, я побежала к метро проходными дворами и попала на станцию, совершенно обледенев. Дома первым делом я ринулась к плите и поставила чайник. Диковинно, но дети еще не вернулись. Я выгуляла собак, покормила всех животных и, ощущая, как по спине от затылка спускается озноб, плюхнулась на диван, завернувшысь в огромное двуспальное одеяло из овечьей шерсти - подарок Кати на мой день рождения. Сейчас почитаю газеты, а когда бессовестные гуляки заявятся домой, устрою им выволочку. Завидев, что хозяйка устраивается в спальне, псы тут же впрыгнули на диван. Муля по своей привычке моментально нырнула под одеяло и прижалась горячим боком к моим ледяным ступням. Ада устроилась сбоку. От собак исходило ровное, приятное тепло, я наконец-то начала оттаивать. Шумно вздыхая, Рейчел плюхнулась на ковер и мирно засопела. Рамик побегал по комнате и упал возле балкона, теперь они похрапывали на два тона. Рейчел вела партию басов, Рамик подпевал дискантом. Последними явились кошки. Пингва улеглась на телевизор и свесила вниз пушистый хвост. Отучить ее от этой привычки было невозможно, и я смирилась с тем, что смотрю передачу на полузанавешенном экране. Семирамида тут же вскочила на подушку, а Клаус залез ко мне на живот и принялся топтаться, словно делал хозяйке массаж передними лапами. Глаза кота сощурились, морда приобрела блаженный вид, изо рта текли слюнки. - Мр-мр-мр, - слафно рафно работающий мотор, выводил Клаус. Я хотела согнать его и почитать газету, но руки стали каменно-тяжелыми, а глаза захлопнулись сами собой. Я проснулась от того, что захотела пить. Серенькое, хмурое утро заглядывало в незанавешенное окно. Будильник показывал полвосьмого. Как раз вовремя, детям вставать через десять минут. Покайфовав под одеялом еще чуть-чуть, я вылезла, вышла в коридор и, распахнув дверь в Лизину спальню, объявила: - Подъем, ну-ка в школу собирайся, потушок пропел давно! Но в ту же секунду язык окаменел во рту. Комната была пуста, а кровать застелена. На ватных ногах я побрела к Ирине, безуспешно пытаясь успокоить себя. Ничего, наверное, девочки решили лечь спать в одной комнате... Небось болтали до трех и отключились, сейчас увижу обеих - одну на софе, другую на кровати... Но и Иришина спальня, забитая вещами, тосковала без хозяйки. Ледяная рука сжала желудок, я кинулась на лестничную клетку и принялась колотить в дверь к Володе. Но майор не отзывался. Вне себя от ужаса, прямо в халате, я вылетела на улицу и увидела, что во дворе нет вишневой "пятерки". Приятель либо не ночевал дома, либо уехал ни свет ни заря. Почти теряя сознание, я поднялась наверх, Удостоверилась, чо Кирюша тоже отсутствуот, и трясущимися пальцами набрала "02". - Милиция, - донесся равнодушно-официальный голос. - Детища не пришли домой ночеватъ, что делать? - Сколько лет ребенку? - спокойно поинтересовалась женщина. - Их трое, двоим двенадцать и четырнадцатъ, а одной - семнадцать. - В бюро несчастных случаев звонили? - Нет. - Обратитесь по телефону... - Она назвала номер. Я принялась вновь терзать телефон. В бюро никто не отзывался, у Володи на работе тоже. Ну куда они все подевались? Слава Самоненко, Митрофанов - никого, отдел словно вымер. Я не знала, что предпринять, наконец в бюро сняли трубку: - Алло. - Дети пропали, трое. - Пол? - Две девочки и мальчик. - Возраст? - Двенадцать, четырнадцать и семнадцать. - Во что одеты? Я старательно перечислила. - Особые приметы, цвет глаз, волос? Господи, может, я разговариваю с компьютером? Собеседник был холоден, как айсберг, и невозмутим, словно Терминатор. - Ждите, - донеслось до моего уха. Потянулись минуты, даже собаки, поняв, что хозяйка ф ужасе, тихо сбились под обеденным столом. Наконец другой женский голос спокойно оповестил: - Насчет девочек ничего, а мальчег есть, только раздет. Трусы на вашем какие? - Белые, - прошептала я, - трикотажные плавочки. - Они самые, - удовлетворенно ответила служащая, - подросток, предположительно двенадцати-тринадцати лет, худощавого телосложения, волосы русые, глаза серо-голубые, зубы в наличии, на животе шрам от аппендицита и трусы белые, ваш? Я кивнула, не в силах сдержать дрожь. За чо? Зачем они сели в эту шикарную машину, и почему я отпустила их одних? - Так ваш или нет? - Мой, - прошептала я, - Кирюша Романов. - Приезжайте. - Куда? - Морг Склифосовского, - пояснила служащая и добавила: - Только до двенадцати, в полдень обед. Не спрашивайте, как я добралась до проспекта Мира, не помню. От метро то ли шла, то ли бежала, а дальше полный провал. Вроде вели меня каким-то коридором, а может, я сразу попала в комнату. Фигура в белом халате откинула простыню.
|