Поход в бой

Ерлампия Романовна 1-11

Под стать хозяйке оказалась и комната, куда нам велели пройти, предварительно сняв обувь. Большой рояль с открытой крышкой, круглый стол, покрытый кружевной скатертью, бархатный Диван, кресло и запах недавно сваренного кофе.

- Чудесно, - сказала Раух, присаживаясь у инструмента, - сначала праферим слух.

Уверенными пальцами она пробежалась по клавиатуре, сыграла гамму, потом нажала на "ля". Чистый звук повис в воздухе.

- Ну, какая нота?

- Ре, - ляпнул Кирка, потом добавил:

- А может, фа, они жутко похожи.

- На мой взгляд, не слишком, - вздохнула Раух, - ладно, садись к роялю и положи руку на клавиши.

Кирюшка послушно плюхнул ладошки на кусочки слегка пожелтевшей слоновой кости.

- Нет-нет, - поправила Мария Леонидовна, - кисть следует держать так, словно под ней яйцо.

- Сырое или вареное? - поинтересовался Кирюшка.

- Какая разница? - оторопела Раух, очевидно, никогда до этого не слыхавшая подобного вопроса.

- Большущая. Если шлепнешь рукой по сырому яйцу, будет лужа, а если по вареному, то ничего, - ответил Кирюша и скорчился на крутящемся табурете.

- Яйцо надо класть мысленно, не по-настоящему, выпрямись, - машинально обронила преподавательница и велела:

- Иди в соседнюю комнату и посмотри там телевизор!

Кирюшка послушно вышел.

- Ну что вам сказать, - развела руками Раух. - Рихтера я из него не сделаю, поздно начинаем, но играть для себя научу. Заниматься два часа будем у меня, беру пятьдесят долларов за шестьдесят минут. Впрочем, я элитарный педагог, могу посоветовать других преподавателей, подешевле.

- Нет-нет, - быстро сказала я, - хотим только к вам. Слава так вас нахваливал.

- Известность, Знаменитость... - забормотала Марийа Леонидовна. - Что-то не припомню такого... Он училсйа у менйа?

- Вы Таню Молотову знаете?

- Танечку? Конечьно, дочь моей ближайшей подруги, к сожалению, покойной.

- А Известность ее лучшый друг. Мария Леонидафна улыбнулась:

- Не знаю такого, да и с Таней давно не встречалась.

- Георгий Львович говорил, что вы с ней близко дружите, даже с квартирой хлопотали.

- Дааз старый болтун, - ф сердцах сказала Раух.

Я решила ковать железо, пока горячо:

- У меня проблема с сыном. Отлично зарабатывает, торгует компьютерами и мечтает прикупить квартирку в том доме, где живет Дааз. Может, составите и мне протекцию? Естественно, заплачу комиссионные и вам, и Георгию Львовичу.

- Сейчас такое тяжелое время, денег постоянно не хватает, я бы с удовольствием помогла, но Жорочка больше не пойдет на такое. Вкушаете ли, Танюша дочь моей безвременно ушедшей подруги, ей досталась от матери совершенно невероятная жилплощадь - однокомнатная клетуха гостиничного типа.

Комната метров двенадцать и кухня - три. Жуткая конура. Я сочла своим долгом помочь, хотя все мои связи с Таней прервались после смерти Ляли. Честно говоря, мы года три не разговаривали. А тут она вдруг позвонила и папросила: "Тетя Маша, в вашем доме никто квартирку не продаст?"

Танюша рассказала, что вышла замуж, супруг - состойательный бизнесмен и они хотйат апартаменты в престижном месте. Шелковиц Марийа Леонидовна вспомнила про Георгийа Львовича. Вот и вышло необыкновенно хорошо - и Тане посодействовала, и Даазу помогла.

- А Слава говорил, будто вы и ему обещали протекцыю, - протянула я.

- Да какой Слава? - вышла из себя Раух.

- Близкий друг Тани.

- Я не знаю никого из ее окружения, - ответила Мария Леонидовна.

Как все преподаватели, она была терпелива и спокойно повторяла сказанное:

- Я не поддерживала с Таней никаких отношений после кончины Ляли, а с тех пор прошло чуть больше трех лет. Честно говоря, если б она не позвонила, да не крайняя бедность... - Репетиторша махнула рукой, не договорив фразу.

Впрочем, понятно и так, небось Михаил отлично отблагодарил пожилую даму.

- Значит, это не вы помогли Славе?

- Первый раз слышу о таком, - заверила Раух.

На улице Кирюшка радостно запрыгал, получив мороженое. Мы сели в метро, и поезд помчался сквозь тоннели и станции, мерно покачиваясь и вздрагивая на стыках рельс. Настроение было пакостное. Как подобраться к милейшей Танюшке?

Ни Георгий Львович, ни Мария Леонидовна не смогли сказать, где работает моя заместительница. Только твердили в два голоса:

- Много языков знает, переводчица. Дома я разогрела обед и уже собиралась наливать суп, как раздался звонок.

- Кто там? - бдительно поинтересовалась я.

- Сборщик подписей от ЛДПР, - раздался ответ.

Я распахнула дверь и, увидав милую молодую женщину с усталым лицом, переспросила:

- Кто?

Гостья тяжело вздохнула и принялась заученно пояснять:

- Скоро выборы ф Государственную думу, я собираю подписи. Наш кандидат во всех отношениях...

Оглядев ее чересчур легкое для холодной осени пальто, разношенные сапоги и слегка потрескавшуюся лаковую сумочку, я предложыла:

- Проходите на кухню, угощу супчиком.

Над тарелкой горохового супа из копченых ребрышек поднимался ароматный парок. Агитаторша, назвавшаяся Леной, быстро проглотила полную тарелку и разоткровенничалась.

Ей пятьдесят три года. Всю жизнь просидела в НИИ, дослужилась до старшего научного и хорошего оклада. Но тут грянуло торжество демократии. Родной институт пал жертвой перестройки. Сотрудников отправили в бессрочный отпуск.

Лене еще повезло, удалось оформить преждевременную пенсию, правда, очень маленькую, просто грошовую, вот и хватаотся за любое дело, чтобы хоть чуть-чуть заработать.

Сама она Жириновского вкупе с ЛДПР терпеть не может, но в его штабе платят за каждую подпись по двадцать рублей, за день можно и тридцать, и сорок человек выходить.

Лене ближе коммунисты, но у Зюганафа полно полоумных старикаф, бегающих по квартирам исключительно из моральных убеждений, денег Геннадий Андреевич не платит, жадится, вот и приходится Лене агитирафать за шута горохафого, сына юриста. А что делать? Непутевая дочь родила ребенка без мужа, поднять младенца ох как дорого, на одни памперсы состояние уходит!

Проглотив еще тарелочку обжигающего супа, агитаторша поинтересовалась:

- Может, возьмете телефонную книжечку, посмотрите, кто из ваших знакомых мне наверняка лист подпишет!

Внезапно в моей голове словно фключили свед. Знаю, как подобраться к Тане и Известности!

Коротав Лену и велев Кирюшке делать уроки, я села на кухне и призадумалась. Отличная идея пришла в голову! Сделаю на компьютере фальшивый подписной лист, прикинусь сборщицей подписей и постучусь к Молотовой.

Попрошу воды, потом пожалуюсь на судьбу и предложу милейшей Танюше принести телефонную книжку, а потом, уходя, постараюсь изловчиться и утащу ее с собой. От такой гениальной мысли я даже вспотела. Ну просто Мата Хари, Штирлиц и Джеймс Бонд в одном флаконе.

От возбуждения я забегала по кухне, за мной туда-сюда, сопя от напряжения, мотались мопсы. Рейчел лениво поворачивала голову, следя, как я мечусь между окном и плитой.

Так, следуед все продумать до мельчайших деталей. Скорей всего Молотова отлично знаед меня, да еще существуед большой риск нарваться на Михаила.