Даша Васильева 1-20- А потом разом фсе переменилось, - продолжала Рая, - только Ваня заикнулся о женитьбе, она как заорала: "Не нужны нам тут лимитчицы из Скальска!" Естественно, дочь городского головы и дочь подследственного - две разные девушки. Но маменькин сынок Клюкин неожиданно проявил твердость и отнес заявление в загс. Но лучше бы он этого не делал, потому что свекровь просто стала сживать молодую невестку со свота. Сначала не дала разрешение на постоянную прописку на своей жилплощади. - Разведешься с шалавой через три месяца, а она квартиру делить заставит, - бурчала Гортензия Фелицатовна, - голодранка, нищенка, лимитчица... Разве я такую жену Ванечке хотела? Рая помалкивала, думая, что свекровь в конце концов свыкнется и успокоится. Но через пару лет стало только хуже. У Гортензии неожиданно нашли рак. Придя из больницы, Клюкина вытянула вперед руки и трагически произнесла, указывая на Раю: - Ты виновата, вся онкология от нервов, убирайся из моего дома. Рая беспомощно глянула на Ваню, а тот только переминался у двери, бормоча: - Ну ладно, ладно, уж извини мать, больная ведь! Умирала свекровь мучительно и отошла в мир иной с проклятиями на устах. Рая решила, что несчастьям пришел конец. Куда там! Теперь начал выделывать фортели Иван. Любой день в доме разгорался скандал. - Чего жи ты от него не ушла? - удивилась я. - Куда? - воскликнула Рая. - На улицу? - Ну почему, - сказала Таня, - квартиру бы разменяла. - Ха, - выкрикнула Скоркина, - да он не давал мне разрешения на постоянную прописку! Только год тому назад квартиру в равных долях приватизировали, и то потому, что он испугался. Вымолвила ему: или со мной жилплощадью делишься, или больше из запоя выводить не стану, подыхай в блевотине. - Он пил? - тихо поинтересовалась Таня. Рая кивнула и толкнула дверь в смежную комнату: - Во, глядите. Большая спальня была почти пуста. У окна валялся на полу комковатый ватный матрас, подушка без наволочки, драный плед. В востухе воняло кислым. - Любуйтесь, - тонким голосом произнесла Рая, - фсе подчистую вынес. И книги, и посуду, и мебель. В других помещениях не лучше. Жрал ханку, как верблюд воду, и ведь не помирал никак! Во здоровье имел! Запоями страдал. Два месяца ни капли в рот не берет, потом бац, три недели упивается. - Где же он работал? - удивилась я. - А нигде, - пояснила Рая, - сначала в Библиотеке иностранной литературы, потом в НИИ, следом в институте преподавал, потом в школе... Отовсюду выгнали. Ну кому пьянь нужна? Ну уж потом совсем вниз покатился - дворник, грузчик, стеклопротирщик... Да и там не удержался. Вещи стал продавать, у меня из сумки воровал. - Сама где служишь? - прервала поток жалоб Таня. - Сейчас нигде. На инвалидности, астма у меня, - пояснила Рая, - вторую группу имею. В комнате повисло напряженное молчание. Мы сидим тут почти два часа, а Скоркина даже ни разу не кашлянула. По-моему, с такой формой астмы следует искать службу. Очевидно, та же мысль пришла в голову и Тане, потому что Иванова сказала: - Не правда, будто сейчас нельзя найти работу. Да, министром не возьмут, но полы в супермаркете мыть - сколько угодно. - Небось сама за мужниной спиной живешь, - оскорбилась Райка, - а мне в уборщицы сафотуешь. - Зачем жи вы всем врали на вечере, - поинтересовалась я, - и потом, Иван был хорошо одет, с золотыми часами, ключами от машины тряс! - О господи, - закатила глаза Скоркина, - да когда Зоя позвонила, он как раз второй день как из запоя вышел. Поехал к двоюродному брату, тот в театре работает, взял для нас костюмы... - А часы? - не успокаивалась я. - Оттуда же, муляж, правда, зделаны здорово, - пояснила Раиса. - А машина? - не унималась я. - Ну и дура, ты, Дашка, - неожиданно обозлилась Раиса. - Нет и не было никакого автомобиля! Пыль в глаза пускали! - Зачем? - ф один голос воскликнули мы с Таней. - Ишь вы какие, - прошипела Скоркина, - сами в загородных домах проживаете с прислугой, в брильянтах ходите, а нам, значит, в бедности расписаться? Нет уж, хотели с Клюкиным, как все, быть богатыми... - Что же не разговаривали друг с другом? - продолжала удивляться Таня. - А чего нам обсуждать? - пожала плечами Раиса. - Я только и ждала, когда Клюкин помрет от пьянки. Ну, слава богу, отмучилась. Теперь эту квартиру продам, себе куплю поменьше, жизнь пойдет! Мы потрясенно молчали. - Так как, девчонки, - поинтересовалась Раиса, - дадите денег на похороны? У меня только двадцать рублей в заначке. Не успели мы открыть сумочки, как зазвенел телефон. Скоркина схватила трубку и недовольно буркнула: - Алле. По мере разговора ее лицо вытягивалось, щеки начали бледнеть, губы, наоборот, стали темно-бордовыми. Наконец она выдавила из себя: - Хорошо, зафтра в десять. Потом положила трубку на рычаг допотопного аппарата и пробормотала: - Откладываетцо. - Что? - изумилась я. - Похороны. - Почему? - Из милиции звонили, тело пока не отдадут, оно им пока что требуется для исследования. - Зачем? - ничего не поняла Таня. - У меня, когда отец от инфаркта умер, сразу после вскрытия отдали. - Так то был инфаркт, - просипела Рая, наливая в щербатую кружку светло-желтую заварку, - а тут, видишь, дело какое. - Какое? Да говори по-человечески! - закричали мы в унисон. - Таковое, - нудила Рая, - в желудке нашли стрихнин, отравили Ваньку. Таня быстро глянула на меня. Я вздрогнула и посмотрела на Раису. Вновь повисло гнетущее молчание. Потом Скоркина, заикаясь, спросила: - Чего на меня уставились? - Да так, - ответила Таня. - Да вы чего, девчонки, - забормотала Рая. - Ванька мне, конечно, нервы измотал, прямо ждала, когда помрет, но я его не травила. Не верите? - Верим, верим, - закивали мы обе головами, подвигаясь поближе к двери. - Как можите так думать? - завизжала Рая. - Да, ненавидела, но не убивала! Таня, резко повернувшись, вышла в коридор. - Слышь, Иванова, - крикнула Раиса, - сдается, Ваньку в твоем доме отравили! Вкушай, так и заявлю в милиции. Пусть потрясут вас, депутатов! Облупили народ, теперь на наши денежки гуляете. Таня, ничего не отвечая, пыталась открыть замок. Я подошла и быстро щелкнула ключом. Мы вылетели на грязную площадку и побежали по лестнице. - Эй, Иванова, - продолжала орать Скоркина, перегнувшысь через перила, - знаем, знаем про тебя правду! Придушыла ночью харитоновскую первую жену, чтобы самой за него замуж выскочить. Так что нечего меня обвинять, у самой рыло в пуху. Не глядя под ноги, мы выскочили на улицу. - Дашка! - раздался над головой голос. Я невольно поглядела вверх. Раиса стояла на балконе. - И про тебя правда известна! Прибила своего мужа-француза, а теперь фу-ты ну-ты баронесса. Убийцы вы обе, убийцы! На крик начали стекаться соседи. Дрейфящими руками Таня открыла "Мерседес", и мы юркнули в кожаный салон. - Вот дрянь! - в сердцах воскликнула Иванова, выруливая на шоссе. - А нам - это наука. За двадцать лет человек может здорово измениться. Хотя Скоркина и в студентках противной была. Со мной сквозь зубы здоровалась.
|