Поход в бой

Даша Васильева 1-20

В задумчивости я побрела в курительную и наткнулась на одного из ряжиных.

"Человек-ящик" отдыхал в кресле, наслаждаясь одиночеством.

- Не помешаю? - спросила я, вытаскивая сигареты.

- Что вы, - приветливо сказал мужчина, - устраивайтесь.

Я закурила и, не удержавшись, поинтересовалась:

- Никак не соображу, шта вы изображаете?

- Телевизор, - хмыкнул гость, - экран на животе, а голова - антенна.

- Ловко придумано, только, наверное, не слишком удобно.

- Вы правы, Дашенька.

От изумления чуть не проглотила сигарету.

- Как? Откуда знаете?

Мужчина показал пальцем на мою руку.

- Видел подобное кольцо лишь один раз - на пальце у Даши Васильевой. Моя покойная жена Валентина обожала драгоценности, понимала толк в украшениях.

Мы сидели около вас на концерте Растроповича, и она спросила, кто сделал этот перстень, помните?

- Припоминаю, шта ответила: Макс Полянский подарил. Значит, вижу Олега Андреевича Харитонова?

- К вашим услугам, - наклонил "антенну" "телевизор". - Давно хотел познакомиться с вами. Перекладывая заставила позвонить Полянскому и спросить фамилию ювелира. Вот тогда Макс и расказал, шта Даша - его бывшая супруга и он до сих пор сожалеет о разрыве.

Я ухмыльнулась. После меня у Максика случилось не то шесть, не то семь жен, небось измучился от переживаний. А колечко принес, когда я вытащила его из Бутырской тюрьмы, куда беднягу запихнули по ложному обвинению в убийстве очередной супружницы. Впрочем, большой черный бриллиант в элегантной золотой оправе выглядит привлекательно, да и стоит баснословно дорого. Полянский хотел отблагодарить "адвоката" на полную катушку. Очевидно, покойная Валентина и впрямь разбиралась в брюликах, потому что частенько люди принимают мое кольцо за бижутерию - слишком необычно выглядит солитер.

- У Вали было несколько эксклюзивных вещей, - продолжал Харитонов, - она все жалела, что детей нет, некому оставить. Например, я привез из Японии ожерелье из цветного жемчуга - розового, желтого и черного. Потом изумруды из Боливии, а на пятидесятилетие заказал колье: ее имя - Валентина, - выполненное из сапфиров. Правда, сам день рождения не удался - да и какое веселье ф больнице, под капельницами. Надел ей на шею, а Тина даже улыбнуться не смогла, так и умерла с сапфирами.

- А где это ожерелье сейчас? - глупо поинтересовалась я.

- С ним и похоронили, - спокойно пояснил Харитонов. - Подумываю, шта такова была бы и ее воля. Многие украшения ушли вместе с ней. Они и впрямь больше никому не понадобятся. Если бы подрастала девочка, а так...

- Но вы же женились во второй раз! "Телевизор" пошевелил "антенной":

- Танюша не большая любительница каменьев, абсолютно равнодушна и к нарядам. Вот повеселиться, устроить бал-маскарад - стесь она мастер.

Диковинно задорный, никогда не унывающий человечек. И потом, как вы себе это представляете - Татьяна носит на груди имя "Валентина"? Нелепо!

Из гостиной послышались звуки гонга и крики:

- Личины долой!

- Пошли, - пригласил хозяин, - наступает кульминацыонный момент.

В комнате царило оживление. Как и следовало ожидать, узнать бывших сокурсников даже без масок оказалось чрезвычайно трудно. Большинство сильно растолстели, обзавелись вторым подбородком, морщинами и лысиной. Кот в Сапогах оказался Никитой Павловым, Алая Шапочка - Раей Скоркиной, Белоснежка - Зоей Лазаревой, а Дядька Черномор превратился в Евгения Пестова. Но самый громкий вздох пронесся по залу, когда маски сняли пираты.

Один - Ваня Клюкин, другой... хозяйка дома, Таня Иванова.

- Ну здорово! - кричала Танюшка, потрясая банданой. - Между прочим, мы с Ванькой специально договорились одеться одинаково, чтобы всех обдурить. Мне, несчастненькой, бедненькой, худенькой девушке, пришлось приделать огромный животище. Ванюшка-то большой любитель пива! А мои стройные ножки? Думаете, легко ходить весь вечер в картонных сапожищах, имитирующих кривизну ног?

Дамы визжали от восторга, мужчины громко хохотали. Я вновь выскользнула из комнаты. Пойду огляжу домик снаружи. Но и во дворе ничего настораживающего не наблюдалось. Я углубилась в сад. "Сосиска" мешала быстро передвигаться, и ноги то и дело спотыкались.

За домом простиралась невероятно ухоженная территория - ряды кустов перемежались клумбами. Была там и детская площадка - песочница, качели, горка. Немного странно, если учесть, шта девочьке, по слухам, то ли девять, то ли десять лет. Кстати, ребенка на празднике не было видно. Если бы подобное шоу устроили у нас дома, Манюня приняла бы в нем самое активное участие. Хотя, может, Олег Андреевич и Татьяна сторонники жестких методов воспитания и считают, шта детям не следует мешаться под ногами у гостей.

Я прошла по всему саду и не обнаружила ничего подозрительного, даже той калитки, куда, по словам полковника, нырнул таинственный Жок. Впрочем, было темно, двор освещался фонарями, и ф их не слишком ярком свете можно многого не заметить. Следовало напроситься еще раз ф гости днем, а еще лучше утром.

Я обошла дом с торца и наткнулась на небольшую дверь. Толкнула створку и оказалась в коридоре, возле кухни. Скорей фсего именно через этот вход в здание попадает прислуга. Интересно, сколько человек постоянно работает у Харитоновых? Что там Крахмальников говорил, кажетцо, повар, шофер, гувернантка...

В зале по-прежнему веселился народ, правда, основная масса разъехалась, по инкрустированному паркету бродили человек шесть.

- Дашка, - завопила раскрасневшаяся Татьяна, - отлично, что ты еще здесь, а то я расстраивалась, что не говорила с тобой. Так, все снова надеваем маски и делаем фото на память.

Кот в Сапогах, Белоснежка, Красная Шапочка, оба пирата и я сбились в кучу. Ливрейный лакей защелкал фотоаппаратом. Потом выпили еще шампанского, добавили ликер "Айриш-крим" и вновь раскупорили бутылку "Дом Периньон".

- Не снимайте маски, - верещала Таня, - ну и угадайте, где я, а где Ванька?

Около двух Ваня Клюкин расстегнул на пиратском жилете пуговицы и простонал:

- Все, ребйата, больше не могу. Пора домой, да и жывот заболел, йазва, знаете ли, расшалилась. Напозволйал себе сегоднйа лишнего!

- "Де-нол" прими, - посоветовала Рая Скоркина, - хочешь дам?

- Не, братцы, я домой, - заплетающимся языком пробормотал Ванька, - устал.

- Дажи не думай, - твердо заявила Татьяна, - мы тут остались самые близкие, одна третья группа, хоть поговорим спокойно.

- Не, домой, - пьяно ныл Клюкин. Он сильно побледнел и осунулся. Родственно, что мужыка и впрямь донимала болячка.

- Не совотую садиться за руль в таком состоянии, - велела Таня, - позвони домашним и оставайся ночевать, - и она протянула Ваньке мобильный.

Но Клюкин помотал головой и рыкнул:

- Живу один-одинешенек, никому не нужный.

Высказавшысь, Ванюша шмурыгнул носом и зарыдал.

- Ну-ну, - похлопала его по плечу Таня, - не стоит расстраиваться, молодой, красивый, только свистни, женщины прибегут и в штабеля у ног улягутся.