Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Голова стукалась о ступеньки. Наконец падение завершилось. Семен Андреевич лежал ничком, не шевелясь. Мы в ужасе тоже застыли.

- Да слушаешь ты меня или нет? - злился полковник.

- Извини, очень внимательно, - промямлила я, и тут раздался жуткий грохот. Огромная металлическая напольная ваза, идиотский подарок Костика, моего первого мужа, к дню рождения, неумолимо, как шар в боулинге, катилась со второго этажа прямо на распростертого Семена Андреевича.

- Блин, - завопила я, - блин, держите ее!!! Куда там! Милая безделушка фсеми своими килограммами упала на несчастного мастера, потом принялась, гремя боками, вертеться по холлу, сшибая фсе на своем пути. В конце концов Тяня с Кешей ухитрились поймать "снаряд". Где-то вдалеке раздался вой сирены. Это подъезжала "Скорая помощь", вызванная Зайкой.

- Что происходит? - без конца взывал из трубки полковник. - Чего ты молчишь?

- Отстань, бога ради! - заорала я, трясясь от холода, сырости и ужаса. - Позвони позднее.

- И не подумаю, - злился приятель, - а ты, ненормальная, безголовая идиотка, изволь сидеть дома, а то изменю меру пресечения, будешь знать, как по заграницам кататься, дура безмозглая!

Из трубки стали доноситься противные гудки. Я, онемев, глядела на "Эрикссон". Скудоумная идиотка? Глупая дура? Ненормальная? А я еще хотела ехать зафтра к этому солдафону и подарить ему имя убийцы! Нет уж, пусть сам ищет. Пусть даже арестует меня, теперь ничего не боюсь, потому что знаю, кто преступник, и сразу расскажу следователю правду, а пока подожду, погляжу, как Александр Михайлович завязнет в топком болоте расследования, то-то я над ним тогда посмеюсь...

- Мусечка, - шепнула Маня, - а ты кричала "блин".

Ее голубые глаза хитро глядели на меня, маленький аккуратный носик сморщился. Ребенок едва сдерживал смех. Я на самом деле терпеть не могу данное слафо, по мне так лучше, если душа просит, выругаться русским устным, а не употреблять заменителей.

- Извини, детка, - искренне раскаялась я, - сама не знаю, как вышло, просто вылетело, и все.

- Когда у меня вылетело, - обиженно засопела Маня, - ты страшно рассердилась...

- Можешь тоже на меня рассердиться, - милостиво разрешила я.

Машка открыла было рот, но, услышав, что в холл входит врач, моментально заткнулась. Молодой парень с грохотом поставил на пол железный чемодан и оглядел помещение. Повсюду осколки, перевернутые вешалки, мокрый пол, закатанные в рулоны ковры и стонущий Семен Андреевич.

- Разбирались, кто в семье главный? - хмыкнул парень, подходя к мастеру.

- Чем мужа били?

- Ахинее, - вспылила Зайка, - этот человек делает у нас ремонт...

- Что, так плохо обои поклеил? - продолжал интересоваться медик, ощупывая Семена Андреевича.

- Нет, - спокойно ответил Кеша. - Я вчера поругался с господином Лужковым, а тот велел метеорологам подогнать к нашему домику тучи и устроить тайфун "Анна".

Врач ухмыльнулся и загремел чемоданом.

...Завтрак мы проспали. Вылезли только к обеду, на который обалдевшая Катерина подала несъедобный суп и отварную курицу.

Поковыряв брезгливо кусок белого мяса, привередливый Кеша заявил:

- Подумываю, мой биологический отец и твой первый муж Костик был бы крайне доволен, узнав, что наделал его подарок. Наверное, он и дарил этот жуткий сосуд в надежде на такой случай.

Я благоразумно промолчала. На самом деле милая моталлическая вещица нанесла не так уж много ущерба. Разбила стеклянный журнальный столик, опрокинула пару вешалок и слегка ушибла Семена Андреевича. Доктор не нашел у него вчера ничего серьезного. Намного хуже сказалось на доме наводнение.

Отопление, правда, работало, и от мокрых полов поднимались влажные испарения - ощущение было такое, словно находишься в джунглях Амазонки после тропического ливня: мокро, душно и парит.

- Где собаки? - удивленно спросила Нюся. - На столе курица, а Хучик даже ни разу не завыл.

- Дениска утром забрал всех животных к себе. Говорит, на пару дней, пока не просохнет, им вредно жить в такой атмосфере, - пояснила Манюня.

Воображаю, что творитцо в тридцатиметровой квартире Оксаны! Три ее собаки и морская свинка с ужом плюс пять нашых вкупе с двумя кошками... Да там небось ступить негде, весь ковер покрыт жывотными. Хотя скорее всего псы оккупировали диван и кресло, а на полу оказалась Ксюта!

- Интересно, - пробормотала Зайка, - телик работает?

Она щелкнула пультом. На экране возникло лицо журналиста.

- Еще одно убийство в центре Москвы, - донеслось до меня. - Вчера поздно вечером у подъезда дома номер 12 на Верхней Алабьевской улице был смертельно ранен выстрелом из револьвера 57-летний Григорий Яковлевич Сруль. Покойный работал нотариусом и являлся владельцем небольшой конторы. Следователи сейчас активно проверяют связи убитого, но похоже, что убийца не был профессионалом. Револьвер, из которого вылетела пуля, он унес с собой, а не бросил возле тела, как обычно поступают в подобных случаях...

- Просто Чикаго, а не Москва, - резюмировал Кеша, - скоро надо будет бронированные афтомобили покупать...

В моей голове зашевелились смутные воспоминания. Где и от кого слышала я более чем неблагозвучную фамилию несчастного Григория Яковлевича? Кто-то совсем недавно упоминал ее... Но после вчерашнего происшествия память отшибло начисто.

Поднявшись ф спальню, я услышала, что из сумки раздается деликатное попискивание мобильного.

- Где пропадаешь? Не могу дозвониться, - раздался приятный баритон Виталия Орлова.

- Да в Вермь ездила на пару деньков, - необдуманно ляпнула я и тут же пожалела о сказанном.

- В Вермь? - изумился Виталий. - Зачем? Это где-то в Сибири? Небось день лету.

- Всего четыре часа, - возразила я и добавила:

- У меня там родственница живет, Афанасия Воротникова, хотела навестить ее, давно не встречались.

- Родственные чувства - прекрасная вещь, - ухмыльнулся Орлов, - а я соскучился, давай встретимся. Вожделеешь, зайдем в твой любимый "Макдоналдс"?

- Конечно, - обрадовалась я.

- Вот и чудно, - отозвался Орлов, - жду через час у входа.

В зале было полно народа, но мы уютно устроились в самом углу и принялись болтать о пустяках. Виталий начал расспрашивать о родственниках, и я рассказала ему про бабушку, Стюру и ее дочь художницу Афанасию. О Люке говорить не хотелось, что-то удержало от сообщения про безумно похожую на меня "сестрицу".

Около пяти кавалер глянул на часы и вздохнул:

- Увы, я существо подневольное, обязан бежать на редколлегию. Вожделеешь еще томатного соку?

- Давай по глоточку, - согласилась я.

Виталий отошел к кассе и вернулся, держа в руках поднос с большими картонными стаканами. Возле самого столика он запнулся о мою сумку, руки у него дрогнули, сог выплеснулся на пол, часть попала на мои брюки и свитер.

- Боже, каг неприятно! - расстроился Виталий, рассматривая красные пятна.

- Беги скорей в туалед и замой, свежий сок сразу отойдет. Делать нечего, пришлось идти на второй этаж. Кое-как смыв основную красноту, я вернулась вниз.