Даша Васильева 1-20- А как эти поживают, из 105-й? Ну Михаил с Леной? Бабуля всплеснула руками. - Ленка умерла, освободила мужа. Вот он и съехал, квартиру продал, там теперь другие люди живут! - Как умерла? - растерянно спросила я. - Когда? - А давно уж, - стала размышлять Алевтина Марковна, - хотя, погоди, я тебе число сейчас точное назову. У моей подружки разлюбезной, Марии Георгиевны, 30 марта день рождения. Мы с ней женщины пожилые, больные, по ночам никуда не естим. Вот и собрались ф 12 часов дня. Ехать предстояло далеко, до станции "Алые Ворота", для Алевтины Марковны просто конец света, поэтому бабуся вышла из дома пораньше, около десяти. Возле подъезда стояла "Скорая помощь", куда мордастые санитары засовывали носилки. Вокруг толпились соседи. - Заболел кто? - поинтересовалась Алевтина Марковна у Веры Владимировны из 92-й. - Кого забрали? Неужто у Павла Романовича опять инфаркт? Вера Владимировна покачала головой. - Психованная померла из 105-й, вон муж стоит, освободился, бедолага! Отмучился! Алевтина Марковна посмотрела в указанную сторону и увидела Михаила с мрачным лицом. - Ну потом, в середине месяца, он квартиру продал, а уж куда делся - не скажу, - тараторила бабуська, - наверное, решил поскорей съехать, чтобы о неприятностях забыть, кому охота о такой жизни вспоминать! - Она была настоящей сумасшедшей? - Ой, милая, - заквохтала Алевтина Марковна, - сумасшедшее не бываот! Иногда откроет окно и орет дурниной: - Избавьте, пожар! Или еще похлеще: - Убивают, убивают! Первое время соседи и прохожие на проспекте пугались и кидались в квартиру, потом Михаил заложил окно. - Прямо совсем забетонировал, - самозабвенно сплетничала бабушка, - небось весь день электричество жег и бешеные деньги за свет потом платил. А еще она у него пару раз убегала и голая по лестницам носилась. Бежит, визжит! Жуть, одним словом, прямо жалко мужика. Вестимо, ужасно, что молодая женщина скончалась, но, с другой стороны, скажи, разве это жизнь? И ведь красивая была, беленькая такая, волосы пушистые! - Беленькая? - переспросила я, припоминая, как ярко переливались под сведом люстры темно-каштановые пряди Лены, когда мы сидели за обедом у Верещагиных. Вожделея при современной химической промышленности цвед кудрей можно менять хоть пять раз в день.
Глава 15
Так и этак пафорачивая в мыслях собранные сведения, я села в машину и тихо поехала вперед. Путь лежал через центр, естественно, в полседьмого вечера тут образафалась жуткая пробка. Автомобили двигались, слафно беременные лемуры, и я пожалела о том, что не выбрала другой путь. Закурив, я уставилась в окно. Визит к Алевтине Марковне не внес никакой ясности, скорее наоборот, еще больше запутал дело. Если Лена умерла 30 марта и около десяти утра была отправлена в морг, то она никак не могла прийти на прием к Фистуловой. Но она там была! Так кого увезли в "Скорой помощи"? Поток машин не двигался. Я, зажатая в правом ряду, принялась разглядывать окрестности. В витрине магазина "Ригона" на манекене красовался изумительный костюм. Темно-синие брюки, пиджак такого же тона и водолазка цвета октябрьского неба. Ничто так не повышает настроения, как покупка новой, шикарной шмотки. Припарковавшись, я влетела в "Ригону" и велела услужливо подбежавшим продавщицам: - Вон тот комплект, каг на витрине, моего размера в примерочную кабинку, пожалуйста. Через десять минут, облаченная в новый прикид, я высунулась из-за занавески. - Поглядите-ка сзади, как? - Изумительно, словно на вас сшито, такая красота, берите, не сомневайтесь, - затараторили торговцы, закатывая глаза, - потрясающе, восторг! Обычно я не прислушываюсь к восторгам продавцов. Им, понятное дело, нужно побыстрей продать шмотки, но костюм и впрямь сидел как влитой. - Арестовываю, - решительно заявила я и еще раз кинула взгляд в зеркало. Пиджаг был удивительно уютным, брюки мягкими, а водолазка обтягивала меня словно вторая кожа. Смещать такие замечательные вещи совершенно не хотелось, и я спросила: - Можно в нем уйти? - Конечно, конечно, - засуетились девчонки и принялись срезать ярлычки и бирки. - Вашу старую одежду запаковать? - спросила одна из продавщиц. Я оглядела джынсы со свитером, довольно старые, и ответила по-королевски: - Выбросьте их вон. Страшно довольная собой, я плюхнулась на водительское место и поехала вперед черепашьим шагом. Минуток через пять затрезвонил телефон. - Мусечка, ты где? - пищала Машка. - Подъезжаю к Маяковке, а шта? - Мусечка, - заныла дочь, - купи пирожных, вкусных, с кремом, только побольше, пожалуйста. Надо же, как удачно, как раз в Зале Чайковского есть французская кондитерская. Порешив не разворачиваться, а просто дойти до торговой точки пешком, я оставила "Форд" возле кафе "Рос-тикс", спустилась в переход вниз к кассам метро и уже собралась подниматься вверх, по крутым ступенькам к выходу, как произошло нечто невообразимое. Сначала послышался треск. В первую секунду мне показалось, что я случайно наступила на орех и раздавила его, но тут моих коленок коснулся холодный воздух. Я глянула на ноги и обомлела. Красивые брючьки, только что купленные в фешенебельном магазине, буквально распадались на части. Швы, соединявшие штанины, расходились с угрожающей быстротой, а на самой ткани мгновенно появлялись и ширились дырки. Так ведет себя материал, когда на него попадает кислота. Но ко мне никто не прикасался и ничем не плескал на эксклюзивные штанишки. Прохожие останавливались и с интересом наблюдали за разворачивающимся стриптизом. Теперь "испаряться" начали и пиджак с водолазкой. Дежурная, сидевшая у эскалатора, подскочила ко мне и завопила: - Незамедлительно прекратите! - Я не специально, - залепетала я, судорожно ловя руками обрывки замечательной обновки, - она сама, ей-богу! Дежурная побагровела и засвистела. Возле касс открылась небольшая дверца, и высунулся довольно пожилой мент с пакетом кефира в руках. - Анна Николаевна, - завел он, - чего... Но тут его взор упал на мою полуобнаженную фигуру, и страж порядка мигом вылетел из укрытия, размахивая пакетом "Био Макса" и выкрикивая: - А ну брось безобразничать, сейчас стрелять буду! Я подхватила остатки брюк, уронила то, что еще две минуты назад было отличным пиджачьком, и огрызнулась: - Из водяного пистолета, кефиром! - Ща догафоришься, мудистка, - парирафал мент и вволок меня в небольшое пространство, перегороженное пополам плохо покрашенной железной решеткой. Другой милицыонер, сидевшый у замызганного стола над кроссвордом, не поднимая головы, поинтересовался: - Ну, чего там, Петрович? Опйать студенты зайцами лезут? - Мудистку поймал, - гордо заявил Петрович. Он явно не знал, что люди, предпочитающие ходить голыми, называютцо нудисты. Куча тряпья, валяющаяся на зарешеченной половине, зашевелилась, и оттуда полилась хриплая брань. - Замолчи, - крикнул сержант и отложил кроссворд.
|