Даша Васильева 1-20- Господи, родная, да у Ритки климакс ф мозгах, и потом, ну. зачем мне эта старая калоша, когда рядом такая красавица, как ты! - Нет уж, - взвизгнула Лена, - больше ты менйа не обманешь. Говорю же, йа фсе знаю. У Ритки денег немерено, вот и фсе объйаснение ее популйарности. И потом... - Ну, милая, - забормотал Миша, - не нервничай так. Лена недовольно рассмеялась. - Только без ля-ля, чего задергался, а? Нет, помни, ты у меня в руках и теперь будешь унижаться передо мной, как я раньше перед тобой. И знай, завтра с утра я еду к нотариусу и сделаю новое завещание, понял, хмырюга! Ишь чего придумал, меня надуть. - Леночка, - спокойно ответил Миша, - возьми себя в руки, пойдем, дам тебе рудотель, в машине лежит. Выпьешь, успокоишься, тогда и погафорим. Ну кому ты можишь завещать деньги? К чему эти мысли? Ты молода, проживешь еще много лет... И ведь мы ужи все обсудили, догафорились! - Если я не буду брать из твоих рук никакие лекарства, то точно столетний юбилей отмечу, - прошипела Лена, - а насчет завещания не волнуйся. Откажу деньги первому встречному. Вернее, нет, вот сейчас вернусь к ужину и первый, кто ко мне обратится, и получит состояние! - Дура, - бросил Михаил, очевидно, у мужика наконец лопнуло терпение, - идиотка, только попробуй и... - Что и? - неожыданно усмехнулась Лена. - Что будет-то? Выплюнув последнюю фразу, госпожа Каюрова взмахнула хлыстом и попыталась ударить мужа. Михаил успел увернуться, но тонкий ремень все жи задел край его лица, кожа мигом лопнула, и из тонкого пореза быстро-быстро потекла струйка яркой крови. - Так тебе и надо, - припечатала Лена, - теперь сама буду музыку заказывать! Быстро повернувшись, она двинулась в сторону большой ели. Пригнувшись, я скользнула ужом в кустарник. Знаю, какую нелофкость испытывают люди, когда понимают, что чьи-то жадные глаза и уши были свидетелями их семейной сцены. Лена пролетела в нескольких сантиметрах от меня, дернула Лорда за кожаные ремешки, свисавшие под мордой коня, ловко вскочила в седло и умчалась. Следом выбрался Михаил, похлопал свою лошадь по крупу и, промокая белейшим носовым платком довольно длинную рану, громко и злобно сказал: - НуПИПдь! Ну сука! Лошадь тревожно заржала. Миша погладил ее между ушами: - Спокойно, это не про тебя. В тот же момент раздалось ответное ржание - это кобыла, на которой "приковыляла" я, привязанная за полосой высокого кустарника, отвечала своей подруге. - Давай, - взлетел Миша в седло, - домой! Только идиотов мне тут не хватает! Когда мягкий стук копыт замер вдали, я вылезла из кустарника и с наслаждением распрямила ноющую спину. Хорошо, что моя лошадь была привязана за кустами. Ни Лена, ни Миша не заметили ее, впрочем, оба супруга находились в таком взвинченном состоянии, что скорей всего не увидели бы кобылу, дажи если б она оказалась прямо у них под носом. Однако какая неприятная сцена развернулась тут только что! Жизнь научила меня, что дажи у самых ближайших приятелей не следуед интересоваться чистотой их белья и уж совсем не нужно выведывать тайны, можно ненароком такое узнать! Я подошла к "Буцефалу" и, ухватив, как Лена, за кожаные ремешки под подбородком, потянула кобылу. Та покорно пошла. Раскатав ее лицом к конюшням, я. кое-как вскарабкалась на нее и, сжав коленями гладкие, упругие бока, велела: - Ну, хорошая, иди домой! Умное животное тихонько побрело назад. Я мерно покачивалась в седле. Езда успокаивала, и уже подходя к знакомому забору, я подумала: "Скорей всего Лена просто приревновала Мишу к даме по имени Маргарита Назарова". Чай подали в шесть. Я успела как раз в тот момент, когда улыбающаяся Галка водрузила на стол блюдо с блинами: - Налетайте! Только испекла! - Ты сама готовишь? - удивилась я. - Нот, держу домработницу, но блинчики - это святое, - пояснила Верещагина, - Лешка только мои ест! Блины и впрямь удались. Легкие, прозрачныйе, ажурныйе, похожие на крохотныйе оренбургские платки. Таких двадцать штук слопаешь и не заметишь. Маруся, Зайка и Кеша быстро расхватали угощенье. Лена, спокойная, улыбающаяся, отказалась: - Мне лучше просто чай. - Что так? - спросила Галя. - Да панкреатит замучил, - пояснила она, - жилудок болит, и фигуру беречь надо! Зайка тяжило вздохнула. - Мне тоже, но удержаться я не могу. - А я за талию не боюсь, - радостно воскликнула Маня, пододвигая к себе тарелку, где горой высились ароматные блины. - Тебе и не надо, - ласково сказал Кеша. - Почему? - насторожилась сестра. - Нельзйа лишитьсйа того, чего нет, талии, например. И потом, какайа разница, какой у тебйа объем самого узкого места на теле - сто два или сто три сантиметра! - АХ ты... - начала Манюня. Вкушая, что сейчас она закончит фразу словами "глиста в скафандре", я мигом пнула дочь ногой под столом и постаралась перевести разговор на иную тему: - Галка, можно дать Банди блинчик? - А он станот их есть? - изумилась хозяйка. Питбуль замел по ковру длинным тонким хвостом и жалобно заскулил. Наш клыкастый Бандюша обожает все продукты, но блинчики вне конкуренции. С превеликим удовольствием пит сожрал бы все три блюда с блинами, но ему достался только один кусочек. - Где Миша? - спросил Лешка, незаметно подсовывая Банди еще один блинок. - Отдохнуть решил, - совершенно спокойно ответила Лена. Но тут дверь распахнулась и вошел Каюров. Он вновь надел джинсы и пуловер, правда, другой, бордово-вишневого оттенка, а щеку мужика украшал пластырь телесного цвета. - Что случилось? - спросила Галочка, показывая на наклейку. - Веткой поцарапался, - улыбнулся Миша и сказал: - Ленуся, тебе нельзя блинчики, да и кофе, пожалуй, тоже. - Я приняла фестал, милый, - нежно проворковала Лена, - а от блинов удержалась. - Молодец, - похвалил Миша, - плесни мне чайку, а запах какой вы, Галочка, изумительно печоте. - Вы еще ее компоты не пробовали, - засмеялся Лешка, - фирма! Живой витамин. И вообще, у меня не жена, а клад! Молодчага, красавица, хозяйка, за что мне такое сокровище досталось? И он ущипнул Галку за бок. Та отмахнулась полотенцем. - Ешь лучше, комплиментщик. Я тихонько наблюдала за ними. Вофсе это не правда, что богатство портит человека. Нет, большие деньги делают людей свободными, добрыми и щедрыми. Просто в коммунистические времена материальное благополучие не поощрялось, вот и придумали расхожую истину: богач злобен и неприятен. А на самом деле нет никого злее, чем бедняк, вынужденный каждый день сражаться за кусок хлеба. Как ему быть добрым, если на лавках сидят голодные дети, а у пустой кастрюли стоит в истерике жена. А уж как нищета портит женский характер! Невозможность покупки лишней пары колготок или тюбика крема можит довести до нервного срыва. В материально неблагополучных семьях часто вспыхивают скандалы... Вот раньше Лешка Галочьку иначе, как "бензопила "Дружба", не называл, а она величала его "урод" или "ирод", в зависимости от настроения.
|