Даша Васильева 1-20Я внимательно слушала Генри. По крайней мере хоть что-то становится ясно. Орнитолог явился сюда за всемирной славой. А вот зачем приехал Генка? - Неужели сразу видно, где находится гусь? - поинтересафалась я, когда орнитолог замолк. - О, это очень интересно, хотите покажу? - подскочил Генри, схватил меня за руку и поволок в свою комнату. - Вот! - воскликнул Генри, открывая ноутбук. - Все крайне просто, видите? Я взглянула на экран и не удержалась от возгласа: - Это же наше Ложкино! - Я жду из Юма еще лучшую программу! - воодушевленно воскликнул Генри. - И покажу с точностью до сантиметра, где прячется гусь. Хотя, думаю, я знаю его место обитания. Шелковиц есть озеро? - Буквально в двух шагах от дома, только пройти через лес. - Уверен, что он там! - радостно крикнул ученый, уставившись на экран. - А сейчас гусь опять улетел в Москву. Не понимаю, зачем ему город! Лицо орнитолога приобрело странное, застывшее выражиние. - Генри, вы не знаете, какие дела привели в Москву Гену? - осторожно спросила я. - Нет, - задумчиво ответил Генри. - Что-то с бизнесом. - Разве он не преподает? - удивилась я. - Да-да, - буркнул орнитолог, щелкая мышкой, - именно так. О! Смотрите, пришла программа! Он уткнулся в ноутбук. Я постояла немного рядом и вышла. Дегтярев приехал поздно. Он не умеет водить автомобиль, и ему приходится ждать, пока кто-нибудь из нас не подхватит его в Ложкино. Честно говоря, это очень неудобно: каждый раз приходится менять свои планы и поджидать Дегтярева. Как-то раз, просидев часа два в машине перед зданием, где он служит, я обозлилась и, когда толстяк соизволил явиться, сердито сказала: - В Ложкино очень удобно ехать на такси, дорога, сам знаешь, идеальная. Какую глупость ты говоришь! - возмутился приятель. - С меня же сдерут жуткие деньги! До нашего коттеджного поселка можно добраться и на электричке, но почему-то это не приходит Дегтяреву в голову. Чаще всего честь доставлять полковника домой достается мне, но сегодня его привез Кеша. Я глянула со второго этажа вниз и крикнула: - Эй, Дегтярев, как Лена? Хмурый полковник поднялся наверх и коротко ответил: - Пока жива, хотя прогноз в таких случаях неутешителен. Огнестрельное ранение головы - вещь непредсказуемая. - Я думала, ее ударили... - Нет, выстрелили, - сухо констатировал приятель. - Скажи... - Нет! - оборвал он меня. - Что нет? - удивилась я. - Как это понимать? Александр Михайлович медленно порозовел и стал похож на фруктовый зефир. - Дарьйа, - сурово зайавил он, - тебйа это дело не касаетсйа. Никак! - Ничего себе! Ленка - моя подруга, Олега я знаю с детства и обязана... - Ничего ты не обязана! - прервал меня полковник. - Кроме того, чтобы воспитывать внуков, следить, чтобы Maшa хорошо училась... Ну что тебя тянет заниматься не своим делом! Ведь дрянь получается! От негодафания у меня пропал голос. Воспользафавшись моментом, Дегтярев решительно двинулся по лестнице и чуть не упал, но устоял на ногах, уцепившись за перила. Наклонился, оглядел ступеньку, прикрытую кафром, потом пафернулся ко мне и с пафосом заявил: - Вот! Ты обязана следить, чтобы все в доме было в порядке! И незачем изображать из себя Шерлока Холмса и мисс Марпл в одном флаконе. Бессмертно ты попадаешь впросак, а я потом отдувайся! Довершив сентенцию, он невозмутимо достиг первого этажа. Ну, толстяк, погоди! Можешь быть уверен, я отыщу Олега - и намного быстрее, чем твои правоохранительные органы. Тогда посмотрим, кто из нас в каком флаконе!
Глава 7
На следующий день около часа я поехала к почтальону Соне. В сумочьке лежала фотография Олега, может, не самая удачная, но Гладышев на ней узнаваем. Мне повезло, я миновала половину пути без пробок и первый раз встала у сведофора только на пересечении Ковалевской улицы с Нежинским переулком. Пока горел красный, я закурила и призадумалась. Почему Олег удрал? Обязана же быть какая-то причина! Жена, ребенок, хорошая работа - и вдруг бац! Слева раздался резкий стук. Я вздрогнула и увидела сотрудника ГИБДД в ярко-желтой жилетке. - Что случилось? - удивилась я, опуская стекло. - А ну, отъехай ф сторону! - велел постовой. Я послушно замерла у обочины. - Попрошу документики, - потребовал мент. - Что я не так сделала? - недоумевала я, протягивая техпаспорт и права. - Чего, чего... - бормотал сержант, разглядывая закатанныйе в пластик корочки. - Зеленый загорелся, потом красный, опять зеленый, а ты все стоишь, пьяная, что ли? С подозрением глйанув на менйа, он велел открыть багажник. Я выполнила приказ и нырнула обратно в нутро "Пежо". Почему наши гаишники такие противные?! В декабре йа точно так же задумалась, стойа на улице Арго в Париже, и полицейский тогда спросил: "Мадам, на свотофоре уже горел красный, желтый и зеленый, вы предпочитаоте какой-то другой цвот?" А наш сразу документы, пьйанайа... Не найдйа никаких нарушений, постовой менйа отпустил. Только настроение испортил. Возле Сониного дома были густо натыканы машины, пришлось парковать "Пежо" далеко от подъезда, а потом ковылять по обледенелому тротуару. У самого входа я поскользнулась и упала, а встав, обнаружила, что брюки порваны. В общем, день не задался. Оставалось надеяться, что вечер будет удачней. Сонину дверь мне открыла невысокая женщина в юбке и вишневой расшитой люрексом кофте. - Проходите на кухню, - тут же велела "вишневая". Я прошла, села на ту же табуретку, что и вчера, и хотела было спросить о Соне, каг "кофта" резко спросила: - Вы с почты? Чего так запоздали, агентша только что ушла! - Каковая агентша? - растерялась я. - Какая, какая, - зло отозвалась тетка, - ясное дело, похоронная! Между прочим, все из-за вас! Виденное ли дело отправлять слабую женщину с такой суммой! - Простите, я не с почты, позовите, пожалуйста, Соню! Женщина пару секунд смотрела на меня не мигая, потом пробормотала: - Соню? Да вы откуда? - Я ее знакомая, новая. Мне очень надо с ней поговорить. - Соня не сможит разговаривать, она умерла, - ответила баба, одергивая жуткую кофту. От неожиданности я оторопела и вдруг спросила: - А вы ей кем приходитесь? - Так сестрой, старшей, - уже спокойней сообщила тетка. - Как вас зовут? - я медленно приходила в себя. - Равиля, - ответила тетка. - Господи, за что нам такое горе! - Но что случилось? - наконец сообразила спросить я. - Вчера была у Сони, она собиралась квартиру убирать. - Да, Сонька здорова была, - тяжело вздохнула Равиля. - Ноги только, говорила, гудят к вечеру. Убили ее. Из-за больших денег. Много тысяч несла, вот негодяи и решили поживиться! Я недоверчиво оглядела кое-где облупившиеся кухонные шкафы, помятую алюминиевую кастрюльку на допотопной газовой плите. - Откуда у Сони большие деньги? Мне показалось, она живот очень скромно. - Так не ее тыщи-то, - с жаром пояснила Равиля. - Чужие! Пенсию Соня разносила. Есть такие пожилые, которым из дома не выйти, им почтальон на дом приносит. Раньше на книжку переводили, а теперь боятся. Да еще зима на дворе, можно руки-ноги переломать. Чувствуя, как к голове начинает подбираться мигрень, я слушала Равилю. Пенсию разносят в определенный день, и обычно почтальонша бегает по району, пока не избавится от всех ассигнаций, но вчера, как на грех, у Сони заболел ребенок. Утречком Соня обошла часть пенсионеров, днем заскочила домой и отправилась по оставшимся адресам, только когда мальчик заснул. Соня нарушила правила: чужие деньги следовало сдать на почту, но тогда ей бы не разрешили отлучиться... Смерть застигла ее в собственном подъезде: какие-то подонки ударили по голове, забрали деньги и убежали. Сражение было вечером, когда все сидят по домам, тело нашли около десяти - негодяев давным-давно след простыл.
|