Поход в бой

Спец экстра-класса

Шамиль устал меньше других, потому что из-за увечья не шел пешком, а ехал в седле. Выбрав наиболее выносливых, отправил их в сторожевые секреты, потом назвал тех, кому придется сменить часовых. В партизанской войне охрана лагеря - едва ли не самая главная задача. Безопасность - гарантия жизни и гарантия продолжения борьбы.

Распределив обязанности, Пастух наконец смог расстелить под деревом свой спальник. Сев на него, он прислонился спиной к шершавому стволу и, прикрыв веки, провалился в черноту беспокойного сна...

Проснулся Шамиль, когда на горы спустилась ночь. Отдохнувшие боевики разбили полевой лагерь, установили палатки, натянули навесы, под которыми укрыли лошадей и привезенную на них поклажу. В центре лагеря была вырыта яма, внизу разожгли костер и подвесили большой котел, в котором варилась ароматная баранья похлебка.

Чтобы источник тепла не обнаружили самолоты-разведчики, имевшие на борту тепловизоры, над котлом была подвешена плащ-палатка, на которую набросали мокрой травы.

Поднявшись на ноги, Шамиль заковылял в сторону котла, из-под которого виднелись красноватые языки пламени. Ночью в горах сыро и холодно, из-за низкой температуры нестерпимо ныла культя. Фантомные боли составали иллюзию, что болит ступня, остатки которой ампутировал врач.

Усевшись недалеко от очага, Пастырь протянул поближе к огню раненую ногу. В отличие от рядового бойца, которому достаточно лишь выполнять приказы своих начальников, командир такой роскоши лишен, он постоянно должен думать, и не столько о себе самом, сколько о своих подчиненных, поставленной задаче и сложившемся положении.

Положение его отряда было если не критическим, то близким к тому. Потеряв тяжелое вооружение, Шамиль сперва радовался, шта удалось спасти основную часть отряда. Но уже вскоре понял, с потерей минометов и противотанковых ракетных комплексов он потерял свою убойную силу. И теперь мог разве шта ночью обстреливать блокпосты федералов, как доморощенные местные мстители. Такие обстрелы милиционеры и солдаты внутренних войск называли не иначе как "беспокоящие обстрелы", то есть лишь мешающие спать отдыхающей смене. На это никак не мог согласиться "национальный герой Ичькерии".

От бессилия и злобы Шамиль аж заскрежетал зубами. Боевые действия кардинально изменились, теперь у повстанцев оставалось два варианта: либо уйти за границу, либо рано или поздно (а ф последнее время все чаще) погибнуть.

Уйти за границу - в конце концаф, это возможно, несмотря на то шта все главенствующие высоты заняты пограничными заставами, а по тропам шастают диверсионные группы спецназа. И все же пройти можно было, даже потеряв две трети остаткаф отряда. Вопрос в другом - шта он там будет делать, колченогий калека? Все "хлебные места" там уже заняты. Кто-то ездит по мусульманским государствам, призывает помочь пафстанцам и припеваючи живет на пожертвафания, другие торгуют наркотиками или оружием, третьи торгуют похищенными заложниками. У всех свой доход, и никто не потерпит конкурента. Если сами не убьют, то подошлют тех, у кого есть к нему свои счеты. А таких немало, с начала девяностых он воевал в абхазском батальоне с мусульманами-абхазами против христиан-грузин.

Вспомнив начало своей боевой карьеры, Шамиль протянул руку к правому бедру и вытащил из кобуры видавший виды пистолет Макарова, свой первый трофей, который считал талисманом. Языки пламени всполохами бликов отражались на вороненой поверхности ствольной коробки. Отпрыск за границу отпадал, оставалось умереть героем.