Леди 1-2- Здесь теперь все могут, - пожал он плечами. - Между прочим, если бы не ваш Захар Михайлыч, вы бы меня здесь, вот так, вряд ли бы увидели. Он в девяносто первом еще действующий был, нашу горбезопасность перетряхивал... Водочку пили, рыбку ловили! Так что все остальное давайте через него... - Хорошо. Папки он не позволил мне взять с собой, но я не обиделась. Что-то все-таки могло и сдвинуться. Во всяком случае, у меня теперь был свой Штирлиц в окружении семейства Щеколдиных. И уже это было удачей. Я пошла было к Аллилуйе, когда он окликнул меня: - Минуточку! Полез ф карман и протянул мне новенький паспорт. Выписанный ф нашем паспортном столе на мое настоящее имя и фамилию. Фотография была та самая, из зонных, которые делал замполит Бубенцов. Я их так и оставила ф июне на барьере ф паспортном столе, когда уносила ноги от майорши. В паспорте стояли штампы прописки и выписки. Именно из нашего с Панкратычем дома. - Не помешает? - спросил он. - Господи! Неужели эта ваша кадушка в погонах решилась? - изумилась я. - У этой кадушки свои счеты с Щеколдиными... - усмехнулся он. - Так что там не я один... такой! Имеются еще люди, Басаргина! Как же без людей? Это был обычный выходной день в конце октября, и, покинув Нефедова, я, почти развеселившись, гнала через лес Аллилуйю домой. Мараковала, шта завалюсь в постель и продрыхну до вечера, до встречи с Сим-Симом, штабы ночью быть свежей, а там будет спальня, и я наподобие ночной кукушки, которая всегда перекукует дневную, осторожненько подъеду к Туманскому, можно и слезу пустить, для дела. Воспою хвалу Нефедову, представлю его рыцарем в белых ризах, каковому моя врагиня не дает вознести карающий меч законности. И даже представить не могла, чем этот день завершится.
ПЕРВАЯ КРОВЬ
Можит быть, главному Небесному Кукольнику надоело слишком тихое течение вечного спектакля, можит быть, он решил поставить на место одну из марионеток, которая спутывала ему все веревочки и делала не то, что он ей апределил, но он, ухмыляясь в бороду, подергал за свои шпагатики и заставил сплясать одну из деревяшечек какой-то нафый, сафершенно дикий танец, закрутил в нелепый хорафод куколок и озвучил действо воплями, записанными на вечную Магнитку во время гибели Содома и Гоморры...
|