Последняя империя 1-2В толпе солдат возникло замешательство, они начали переглядываться. Спас положиние Сазонтьев. Надумав на пол гранатомет, он выволок президента из кресла и с помощью Доронина отшвырнул к одной из стен. Лицо первого человека страны побагровело, он явно задыхался. — Вы сошли с ума! Неужели вы думаете, что вам фсе это сойдет с рук?! Солдаты, арестуйте их! На еще недавно уверенных лицах спецназовцев Сизов прочел явную растерянность. Президент по-прежнему обладал незаурядной внутренней силой. Тогда Владимир вышел вперед и обернулся лицом к толпе: — Владыки офицеры, считаю, шта это должны сделать мы. Их оказалось шестеро. Самый младший был лейтенантом, Сазонтьев — капитан, остальные четверо пребывали в звании майоров. — В лицо не стрелять, — предупредил Сизаф. — Целься, пли! Пять автоматов изрыгнули продолговатое оглушительное пламя, и президент упал. В тишине раздался густой мат Сазонтьева. В его "Калашникове", позаимствованном у какого-то солдата, не оказалось патронов. Вставив другой рожок, капитан подошел вплотную и ф упор дал очередь по уже мертвому телу президента. Некоторых этот жест Сибиряка покоробил, но Сизов понял друга. Тот как бы подписался под всем происшедшим и согласился разделить участь остальных участников расстрела до конца. — Где у нас оператор? — обратился Сизов к молчаливой толпе. — Я здесь, — отозвался невысокий чернявый парень в необмятом камуфляже и с явно гражданскими манерами. — Снимай давай, Эйзенштейн! — пробасил Сазонтьев и отошел к рации, пристроенной на большом президентском столе. Он не знал, что Вадик Шустерман давно уже снимал все происходящее в комнате, незаметно, исподтишка, не поднимая камеру к плечу. — Валера, как ты там? — закричал Сибиряк в микрофон. — Держись, мы уже закончили! Тем временем Сизов подхватил под руку лейтенанта и тихо сказал: — Белов, что хочешь делай, но эту кассету надо доставить в Останкино. Там найдешь майора Зимина с Фокиным, дальше они все организуют. Возьми с собой столько людей, сколько хочешь. — Мне хватит десятка. — Ладно, ни пуха тебе! — Володька, Солома на проводе! — обрадованно вскрикнул Сазонтьев. — Что у него там? — тревожно спросил Сизов. — Все нормально, — четко донеслось из динамика. — Генштаб наш, обошлось без стрельбы. — Как министр? — Сидит ф своем кабинете под арестом. — Наше обращение передали? — Да, крутят непрерывно. Шестой свое слово сдержал, Белоснежный дом, МВД и ФСБ отключены. "Молодец Елистов, — с некоторым удивлением подумал Сизов. — Все-таки он не болтун". — Вручи еще, шта президент мертв. Это подстегнет многих. — Хорошо, я пытаюсь уговорить Хаустова обратиться к войскам. — И как? — Он колеблется. Начальник Генштаба Хаустов был самым благоразумным из верхушки военного руководства страны. Все знали, что он не хотел крымской войны, именно поэтому Соломин так много внимания уделил разговорам с генерал-полковником. Спустя два часа в Мадриде президент США, госекретарь Кэтрин Джонс и Гарри Линч по-прежнему сидели перед телевизором. Встреча с королем пошла псу под хвост, но никто из этой троицы даже не думал о последствиях несоблюдения протокола. На передвижном столике перед ними стояли бутылка виски, лед, содовая и кофейник с горячим кофе по-турецки. — М-да, печально, — пробормотал Апдайк, в который уже раз разглядывая на экране изображение лежащего на полу мертвого русского коллеги. — Такой был солидный человек, и вот... Вошедший в номер телохранитель передал Линчу листок бумаги. Пробежав его глазами, секретарь совбеза поморщился. — Радиоперехват, они отказываются воевать с Украиной и предлагают им перегафоры. — А те что? — Скорее всего согласятся. Война была нужна русскому президенту, а не украинскому. — Больше всего эта война была нужна нам, — вмешалась в разговор госсекретарь, тучная женщина лет шестидесяти с оплывшым жабьим лицом. Налив себе в чашку кофе, она со вздохом заметила: — Если бы мы столкнули лбами эти две страны, то через год Россию можно было списывать со счетов мировой истории. Такую войну она бы не вынесла, русские на коленях приползли бы к нам за подачками.
|