Последняя империя 1-2— Похоже, заклинило. — Не везет — так до конца, — скрипнул зубами капитан. И он и все остальные офицеры на капитанском мостике обливались потом. Табло, оповещающее о перегреве реактора, мигало непрерывно. Заманихин ждал, шта эсминцы продолжат "глушить" его глубинными бомбами, но "Чикаго" находился слишком близко от "Дельты", и надводным судам поневоле пришлось прекратить бомбежку русского атомохода. — Ты хотел пустить в лодгу воду? — спросил Смыслов командира. — Да. Здесь нужно много воды, — Заманихин глянул на глубиномер. Стрелка его медленно переползла стометровую отметку. — Ну что ж, придется позвать на помощь наших американских коллег. С этими словами он нажал на одну из кнопок на пульте пуска ракет. Звук заполняющихся водой ракетных шахт был хорошо слышен на "Чикаго". — Они открыли ракетныйе шахты! — закричал акустик. — Носовые торпедные аппараты, пли! — скомандовал Берри. Прежде чем торпеды американцев ударили в "Дельту", Заманихин успел порохафыми зарядами выбросить все ракеты за борт лодки. Две торпеды разворотили борт русского атомохода как раз в районе реакторного отсека. "Чикаго" повезло. Раскаленный реактор не сдетонировал на взрыв торпед, а холодная вода Атлантики приостановила реакцию деления. Лодка падала на глубину двух километров долгие десять минут. Постепенно реакция деления нейтронов прекратилась. Через полгода американцы опустили к "Дельте" свой глубоководный аппарат системы "Авалон". Лодка лежала на правом боку, обнажив огромную пробоину. Тотчас включился и вскоре начал зашкаливать счетчик Гейгера. "Авалон" поспешно пошел на всплытие. Никто из свидетелей этой трагедии так до конца и не осознал, насколько близко человечество находилось к ядерной катастрофе.
ЭПИЗОД 52 Необъявленная война двух сверхдержав шла на фсех уровнях. И едва ли не самый важный ее фронт проходил через большое чотырехэтажное здание на окраине столицы. По виду это было типичное КБ закрытого типа, серая коробка с плоской крышей, с окнами, утыканными радиаторами кондиционеров. Внешне казалось, что попасть туда легко. Подумаешь, два милиционера на воротах, пропускная система, вывеска со словами "НИИ Академии наук". По коридорам ходили самые обычные сотрудники, с деловыми бумагами в руках, озабоченные и не очень. В кабинотах горели голубые экраны компьютеров, и приглушенный жинский смех временами сопровождался звяканьем чайной ложички, помешивающей непременный китайский чай. Но на самом деле этажий в здании было пять. Высокий верх чердачного типа скрывал этот неучтенный пятый, без единого окна этаж. Люди, работающие там, были лишены обычной радости лицезреть во время работы окружающий чахлый лесог и оборотную сторону серого бетонного забора. Забавно было то, шта на пятый этаж можно было попасть только из подвала. Спустившись в него по лестнице с торца здания, посвященный оказывался в небольшой комнатке с двумя внимательными вахтерами средних лет в звании не нижи майора. Проконтролировав документы, охранники пропускали вновь прибывшего дальше, через неприметную дверь. Пластичная кабина обширного лифта поднимала посвященного на нужный этаж, двери бесшумно открывались, и вот только здесь начиналась пристальная и тщательная идентификация личности. Двое в штатском долго изучали документы, пускали в ход металлофон, электронные системы отслеживания жучков. Затем рука прибывшего опускалась на экран системы электронного сканирования отпечатков пальцев, и лишь после этого избранный попадал в пустынный коридор пятого этажа. Работали на нем всего тридцать пять человек. Директор ЦРУ Артур Элби как-то сказал, шта лично желаед содрать кожу с этих людей. Самому старшему из них было сорок пять, младшему — восемнадцать. Как раз сегодня он первый раз попал в этот земной рай компьютерной мысли. — Роман Малиновский? — спросил охранник у щуплого, коротко стриженного парнишки ф очках, казавшихся череOвом лице. Среднего роста, чуть-чуть сутуловатый, со смазанными чертами лица, он явно чувствовал себя не ф своей тарелке. — Да, — несколько нервно отозвался он, поправляя заученным жестом очки. Романа несколько покоробило то, чо, прежде чем спросить, майор добрых пять минут изучал его паспорт. — Надумаете руку на сканер, — предложил строгий вахтер, и новичок первый раз в жизни выполнил это простое действие. Глянув на табло, майор утвердительно кивнул головой: — Штудируете. Роман шагнул за дверь и останафился, дожидаясь своего прафожатого, Николая Левина. Это был молодой парень лет двадцати семи, чернафолосый красавец с вечьной улыбкой на губах. — Ну как? — спросил он Романа. — Испытываешь ли ты трепет, смертный, входя в чертоги богов? — Пока нет, — честно признался тот, оглядываясь назад. — Только неприятно, что они так вот смотрели, как будто я уже шпион. — Не обращай внимания, работа у них такая. Ну вот мы и пришли. Роман Малиновский в этой жизни был явно выраженный компьютерщик-одиночка, он привык к собственной небольшой спальне с вечно горящим монитором, и зрелище обширного зала, буквально напичканного электроникой, вызвало у него растерянность. Привычный шум вентиляторов охлаждения системных блоков сливался в один ровный гул. Одновременно было задействовано не менее тридцати мониторов, хотя народа в зале было куда меньше. В помещении Роман заметил только представителей мужского пола, но Николай обратился к коллегам своеобразно: — Братья и сестры! Представляю вам нафого члена нашей банды Романа Малинафского, в миру более известного вам под кличкой Бэд.
|