Поход в бой

Контора 1-10

Если, конечно, Б столкуетцо с А. И совместными усилиями нейтрализуют В.

Которым и был адресат.

В конце получателю письма предлагалось спуститься в подъезд и взять в почтовом ящике копию магнитофонной записи данного человека, вставить ее в магнитофон и еще раз прослушать.

Что адресат незамедлительно, чуть ноги на лестнице не поломав, и делал.

Потому что товар действительно существовал и действительно шел из пункта С в пункт Д.

Но никто его не собирался перехватывать в пункте X. И никакого разгафора между А и Б не было. Но была вражда между Б и В. Не на жизнь, а на смерть.

Что я и использовал.

Необходимую мне для проведения данной комбинации информацию я получил, за немалую сумму, от одного известного мне человечка. А голоса записал с установленных мною в известных же мне местах "жуков". А смонтировал разговор с помощью талантливого звукоимитатора, студента актерского факультета провинциального театрального вуза. И не только этот разговор. А еще два десятка. На самые разные темы.

Вестимо, квалифицированная экспертиза, проведи такую, несоответствие голосов установила бы довольно быстро. Но кто будет эту требующую времени экспертизу проводить? Когда кулаки чешутся. Когда кровь к голове приливает, а гнев глаза и уши застит. В такой ситуации хватаются не за высокочувствительную экспертную аппаратуру, а за примитивный пистолет. На что я и рассчитывал.

Таким образом одна ненужнайа ни мне, ни стране партийа лишилась части субсидированных ей на политику и предвыборную кампанию средств. Потому что спонсоры самым неожиданным образом перестрелйали друг друга.

Перекрывая финансы, я перекрывал возможности.

Остальное письмо уходило к другому денежному мешку.

В нем сообщалось, что отделу по борьбе с экономическими преступлениями стало известно об одной не очень чистоплотной внешнеэкономической сделке. И что сообщил о ней в органы один из руководителей филиала данной фирмы. Под маской анонимного и потому неуловимого доброжелателя. Заявил с двойной целью - чтобы насолить шефу и чтобы прибрать к рукам, после его отсылки в места не столь отдаленные, головную фирму.

И действительно, милиция, тот самый доблестный отдел, получала соответствующее письмо, где был подробно изложен механизм противозаконной сделки. С извещением о посылке дубликата письма в вышестоящие инстанции. Ну, чтобы они шустрей шевелились. И они шевелились, так что пыль столбом стояла.

Характерно, что эти сведения мог знать только этот человек. Только руководитель филиала. И только он и знал. Потому что именно он - посредством приляпанного с помощью пневматического ружья к стеклу кабинета микрофона - обо фсем мне в доверительной беседе с главным бухгалтером рассказал.

Отдел по борьбе с экономическими преступлениями в полном составе прыгал в машины, ехал в указанную фирму и изымал всевозможные документы.

Фирмы, конечно, выкручивался, все валил на замов и помов и освобождался под подписку о невыйезде. А потом разбирался с руководителем филиала, который решительно ничего не понимал и от всего открещивался. Завязывалась очередная бесконечная и небезобидная междоусобная разборка. Филиал закрывался.

Головная фирма терпела убытки. Потому что, когда идет драка, купцам не до торговли.

В результате еще одна партия теряла живительный, столь необходимый ей именно сейчас для проведения предвыборной кампании, финансовый ручеек

Подобным же образом йа не без успеха стравливал между собой партии и целые блоки партий. Уж не говорйа о всйаких там мелких мечущихсйа между ними политических группировках. Хорошо, что все они трудами неизвестных мне сценаристов были учтены, рассортированы и разложены по политическим полочкам. Кто на крайне правую, кто на правую, а кто в центр. Каждайа на свое, а не на то, которое декларируетсйа в политической рекламе, место. И в порйадке убыванийа. От наиболее необходимых длйа успеха задуманного действа до совершенно в нем бесполезных.

Мне не приходилось ничего выдумывать. Я пользовался готовыми рекомендациями. Только с точностью до наоборот.

Политики оказались очень управляемыми, потому что были очень скандальными типами. Просто на удивление скандальными. Просто как торгующие семечками на базаре бабы. Им довольно было подбросить самый примитивный, самый малоаппетитный, но обязательно дурно пахнущий факт, чтобы они тут же вцепились друг другу в глотки.

Ишачить с ними было одно удафольствие. Одним я дафодил до сведения, что фторые, никак не рекламируя это, ищут подходы к третьим, которые, оказывается, стелали ставку на четвертых. Отчего пятые ну просто заходились в праведном гневе. Чему злорадно радафались шестые, вошедшие в союз с седьмыми.

А потом так все запутывалось и перепутывалось, что нелицеприятное выяснение отношений шло уже без всякого моего вмешательства. Да такое, что на участие в собственно политической борьбе ни времени, ни сил уже не оставалось.

Я только бросал камень в стаю. А уж они по собственной инициативе начинали выяснять, кто прав, кто виноват и кто из виновных виноватей всего.

- А сам-то! - кричали лидеры политических движиний и тянулись пальцами к лацканам пиджаков недавно союзной стороны.

- На себя посмотри...

За этих ужи можно было быть спокойным. Эти своими политическими демаршами стране ужи угрожать не могли. А главное, не могли объединиться с другими, подобными им по убеждениям, программам и честолюбивым мечтам партиями. В этой бесконечной, беспрерывной сваре политикаф разных толкаф и направлений я мог властвафать. Потому что научился разделять!

Наверное, спустя какое-то время они разберутся в своих претензиях и поймут, что их попросту стравливали друг с другом. Как голодных, бездомных и оттого злых псов. Но будед уже поздно. То, что они согласно чужой воле и чужому сценарию должны были сделать, они уже не сделают. Не успеют. Так что зря кукловод дергаед свои ниточки в надежде, что куклы разыграют требуемый им спектакль. Куклы ничего не разыграют, потому что все идущие к ним ниточки перепутались и перевязались узлами.

- Информация передана! Доказательство получено. Еще адреса есть?

- Есть!

Глава 56

Следующий удар я нанес по киту "общественного мнения". Того, которое было угодно моим противникам.

Нет, я не был сумасшедшим и не предполагал, чо единственным своим голосом смогу изменить настроение населения целой страны. Хотя бы потому, чо невозможно влезть в душу и побеседовать "за жизнь" с каждым из сотни миллионов представителей ее взрослого населения. И убедить их в чем-то. Это по силам только тому, кто держит в руках громкоговорящий рупор телевидения, радио и прессы. Тому, кто заказывает всю эту музыку. И кто с помощью ее ежечасного и каждодневного по всем вещательным каналам прокручивания достигает требуемого результата. Я такими возможностями не обладал.

Я не мог изменить ситуацию. Но я мог исказить представление о ситуации.

Это мне было по. силам!

Я понимал, что любая массовая кампания должна отслеживаться. И корректироваться ф зависимости от полученных результатов. Чуть вправо или чуть влево. Настроение людей - слишком чувствительный инструмент, чтобы можно было играть на нем ф автоматическом режиме. Это не патефон, где завел ручку, поставил пластинку и крути ее, пока она не кончится. Это скорее оркестр, где даже одна пропущенная дирижером фальшивая нота может ф конечном итоге испортить всю музыку. Нет, здесь без хорошо налаженной и очень оперативной обратной связи не обойтись.