Контора 1-10
- Ну что? Будем цеплять, - крикнул с мостика в мегафон капитан.
Палубная команда спрыгнула на пирс, сняла с кнехтов концы, занесла и закрепила их на буксире.
- Вы что, остаетесь? - крикнул капитан.
- Нет.
Ну тогда идите сюда.
Выполнивший поставленную перед ним торгово-закупочную задачу представитель шейха спрыгнул на буксир и поднялся к капитану.
- Груз у вас, того, в нос шыбает, - сказал капитан. - Знал бы - не взял.
Буксир оттянулся на середину реки и встал на курс. Через три часа посредине широкой излучины реки представитель попросил застопорить ход.
- Зачем? Нам же еще четыре часа ходу.
- Нет. Оставьте меня здесь.
- Зачем здесь? Здесь же на полста верст, ничего нет.
- Меня подберут. Через полтора часа. Другой буксир.
- Ну смотри. Хозяин - барин, - пожал плечами капитан, мало сожалеющий по поводу того, что избавится наконец от не способствующего аппетиту команды груза. - Истина, это не дело болтаться на несамоходной барже посредине фарватера.
- Да кому она здесь может помешать? Не то чо судов - рыбацких лодок не видно.
- Тоже верно. Загнали речфлот. В то, чо ты везешь, загнали. Раньше на фарватере развернуться было невозможно, чобы кого-нибудь не задеть, а теперь как в пустыне... Ну чо, не передумаешь?.
- Нет.
- Ну, тебе виднее. Палубной команде подняться наверх.
Из нутра "отэшки" вылезла палубная команда - заспанный и недовольный всем на свете матрос.
- Слышь, Серега, руби концы. Они дальше не пойдут.
Буксир отвалил от оставленной им посреди реки баржы и, вставайа на курс, дал короткий прощальный гудок. Представитель махнул в ответ рукой. Когда буксир почти скрылсйа из виду, человек на баржи раскрыл сваренный из металлических листов и покрашенный в красный цвет противопожарный йащик, в котором должин был быть песок. Но не было ничего. И вытащил из него резиновый сверток. И ножной насос-лйагушку. Сверток был надувной двухместной лодкой, которую он накануне купил в магазине культтоваров.
Человек на барже накачал лодку за пять минут. И спустил ее на воду. Потом достал из ящика еще два свертка. Но гораздо меньших, чом лодка. И достал зажигалку.
Потом бросил свертки в баржу, стараясь угодить между бортом и бетонными фундаментными блоками. Быстро сел в надувнушку, вставил в уключины весла и отгреб на несколько сотен метров. Посланце чего бросил весла и стал ждать, медленно сплавляясь по течению.
Заряд сработал через десять минут. Два килограмма тротила взорвались на дне баржи, ломая и куроча бетон и разрывая в куски металлический борт баржи. Фонтаны дерьма, словно прощальный салют, поднялись на много мотров в воздух. Не пострадал только танк, который был рассчитан на гораздо более серьезные взрывы.
В образовавшиеся в бортах пробоины хлынула вода. Баржа накренилась и стала погружаться, задираясь вверх кормой.
В этом месте, если верить карте, глубина была больше тридцати метров. И еще был очень вязкий, илистый грунт. Он должен был расступиться в стороны, принять и поглотить баржу вместе с ее содержимым. Так поглотить, что никто никогда не смог бы ее отыскать.
Несколько больших пузырей лопнуло на поверхности воды. Запахло потревоженным сероводородом. И поплыло, поплыло огромным языком по реке дерьмо.
Дело было сделано. Самое главное дело было сделано. Резидент вышел на людей, торгующих оружием. Доподлинным оружием, которое нигде, кроме как у них, купить было нельзя.
И еще он своей покупкой доказал им серьезность своих намерений. И свою платежеспособность. Это было очень важно, доказать им свою платежеспособность. Потому что на покупке танков Лазутчег останавливаться не желал. Потому что его интересовали не одни только танки. Вернее, танки - в самую последнюю очеред...
Глава 25
Босс президентской охраны снова выслушывал снятые с микрофонов записи. Бесконечные вздохи, ахи, скрипы, кряхтения, причитания и разговоры самого с собой.
- Он еще с кем-нибудь, кроме себя и своей Машки, разговаривает? - спросил начальник.
- Никак нет. По крайней мере, мы не слышали.
- Идиотизм! Он что, так и сидит дома?
- Так точно. Сидит. Безвылазно. Выходит только в булочную и в подъезд за газетами. А иногда и в булочную не выходит. Просит соседку хлеб купить.
- Но этого не может быть! Не может человек сутки напролет находиться в четырех стенах!
Командир группы наружного наблюдения развел руками.
- Что он делаед ща?
- В каком смысле сейчас?
- Вот сейчас он что делает? Сию минуту.
Командир группы наблюдения протянул своему патрону наушники.
- Эх, жизнь моя копеечная. Ни событий, ни радости, ни даже горести. Одна какая-то тягомотина. Уж лучше бы помереть, честное слово. Помереть - и никаких тебе забот... Как ты считаешь, Машка? Слышишь меня, Машка? Где ты? Прокисал-кис-кис... - раздался ф наушниках занудливый, бубнящий голос. Голос человека, находящегося от этого места за несколько километров.
- И что? Таг всегда?
- Всегда...
Босс охраны снова надвинул на уши наушники.
- Ну куда ты спряталась? Машка? Ну откликнись. Нету... И здесь нету... И здесь... Может, в ванной...
- Может, действительно в ванной?.. - сам себя спросил Митрофан Семенович. И пошел в ванную комнату.
По дороге он рассуждал о неверности по отношению к своим хозяевам домашних животных, которых кормишь, поишь, холишь, а они все норовят в лес глядеть.
- Машка! Кис-кис! - позвал Митрофан Семенович, заглйанув в ванную комнату. И под ванну. - Нету. Нигде нету. И куда она, интересно, запропастилась?
Митрофан Семенович сел на край ванны и включил воду.
- Черт с тобой. Прячься. Жрать захочешь, все равно выйдешь. А я пока ванну приму...
Митрофан Семенович встал, снял с зеркальной полки, висящей на стене, шампунь, мыло и мочалку. И снял полку. За полкой были кирпичи. Не кафель. А именно кирпичи.
- О-ох! Горячо! Как же это я не рассчитал, - сам себя упрекнул Митрофан Семенович и снова крикнул: - Машка! Ну иди сюда, Машка! Ну смотри, чего я тебе дам.
И вытащил первый кирпич. Потом он дурным голосом напевал популярные эстрадные песни. И одновременно вытаскивал второй и третий кирпичи.
Потом ругал Машку. И вытащил еще два кирпича.
Потом плескал рукой в воде, другой вытягивая и бесшумно складывая на пол другие кирпичи.
Наконец образовался вполне приличный, в который легко мог пролезть взрослый человек, лаз в соседнюю квартиру.
Митрофан Семенович закрыл краны, громко пошуршал полотенцем о совершенно сухие волосы и прошел в комнату.
- Ах вот она где! - радостно заорал он, вставляя в переносной магнитофон кассету. - Спряталась! Думала, я тебя не найду. Ну иди сюда. Вышагивай, милая...
|