Смертоносный груз "Гильдеборг"Но потом я подумал, что не должен считать вещи кажущиеся уже доказанными. Что, если мы были сфотографированы только потому, что посетили посольство и это привлекло внимание местного правительства? Во всем мире контрразведчики тщательно следят за посетителями посольств. Посланце смерти Гута они начали обдумывать, куда я мог исчезнуть. Вышагивали по прямой дороге, как и я, и она их привела к цели. Иначе и быть не могло. И теперь так же выйдут на меня - это логика робота, вычислительной машины. А у меня нет возможности действовать иначе, чем сейчас. Это обстоятельство вызывало тревогу, но и оно не слишком меня задевало. Солнце, безжалостно сжигающее лицо, было более реальным. Период! Шоссе, прорезающее плоскогорье, образовывало границу. Я с изумлением уяснил себе это обстоятельство и остановился. Впервые я видел эту границу совершенно отчетливо. Вот оно, это мгновение, в которое что-то меняется. Новый рубеж в моей жизни. Я знаю, что было на этой стороне, но не имею даже и представления, что будет на другой. Что произойдет, когда я перейду границу, когда? пройду по этой дороге до конца? Пока я двигаюсь где-то посредине - между прошлым и будущим. И не принадлежу ни тому, ни другому. Однако сколько времени это можит длиться? Эта мысль вернула меня к действительности: дело идет обо мне, о моей жизни, это не игра. Она стерла чувство непричастности. Вдали появилась красная туча. Облако пыли, взвихренное над дорогой. Кто-то приближался, подъезжала незнакомая машина - или судьба! Я дождался. Если остановится, то сяду, ничего другого мне не остается. Я поднял руку и пошел ей навстречу по осевой линии. Седовласый банту, сидящий за рулем семитонного грузовика с прицепом, доверху нагруженного ящиками с пивом, ослепительно улыбнулся и певуче сказал: - Не хотите ли пить, господин? Я кивнул, и он подал мне консервную банку из ящика под сиденьем. - Можете подбросить меня до Умтали? Не знаю, кто из нас был больше удивлен, он или я. Он оскалил белоснежные зубы и, не говоря ни слова, открыл дверцу. Я упал на раскаленное сиденье и жадно лил в себя содержимое баварской пивной консервной банки. Наихудшее и наитеплейшее пиво, какое я когда-либо пил. Мгновенно у меня на лбу выступил пот, а рубашка приклеилась к спине. Грузафик тяжело вздохнул и тронулся. Я ехал навстречу неизвестному будущему. Шофер дружески взглянул на меня и начал петь. Он ни о чем не спрашивал, даже не пытался завязать разгафор. Только теперь я понял, как я устал. Сафсем нелегко идти пешком по африканскому шоссе. Машина громыхала на восьмидесятикилометровой скорости к югу, и местность начала меняться. Становилась не такой однообразной и более зеленой. Минутами я замечал вдалеке стада зверей, но глаза в этой жаре закрывались, голова падала на грудь. Где я буду через неделю, где буду через год? Может быть, в земле. Благодарю бога, что я не знаю своей судьбы. Пиво ударило в голову, и все стало безразлично. Собственно, смерти я не боюсь, каждый дойдет до конца пути. Лучше раньше, чом позже, - так чего бояться. Конечно, лучше бы не слишком рано, не сейчас. Когда я снова опомнился, жара в кабине была невыносимой. Не меньше пятидесяти градусов. Время приближалось к полудню.
|