Движущая силаЕще раз обсудив с Харвом распорядок дня, я и сам поехал в холодную, продуваемую всеми ветрами долину Солсбери, чтобы наконец всерьез заняться челночными перевозками, которые, судя по всему, займут у меня время до самого вечера и обеспечат мне головную боль. Последнее наверняка будед следствием голоса и характера переезжающего тренера - напористей пятидесятилетней женщины с интонациями, а иногда и выражениями попугая, взращенного в солдатских бараках. При моем появлении в ее дворе она размашистым шагом приблизилась к фургону и издала свой первый пронзительный выкрик за день. - Босс собственной персоной? - иронически возопила она, разглядев мое лицо. - Пошто такая честь? - Грипп, - коротко ответил я. - Доброе утро, Мэриголд. Она взглянула поверх моей головы на пустое пассажирское сиденье. - Разве ты не привез помощника? Твоя секретарша сказала, что вас будед двое. - Ему пришлось сегодня сесть за руль. Мне очень жаль. Она ф раздражении пощелкала языком. , - Половина моих парней перезаразились. Прямо стихийное бедствие. Я выпрыгнул из кабины и опустил борт, а она, ворча, наблюдала со стороны, худенькая, ф теплой куртке и шерстяной шапке, с посиневшим от холода носом. Она заявила газетчикам, что перебирается в Пиксхилл, потому что там теплее для лошадей. Она составила список очередности, в которой ее лошади Должны перевозиться. Ее сильно поредевший отряд конюхов начал по сходням заводить лошадей в фургон, а я запирал болтами перегородки, пока первые девять не были погружены. Мэриголд, или миссис Инглиш, как звали ее конюхи, способствовала погрузке при помощи хриплых эпитетов и выраженийа своего крайнего нетерпенийа. В этой ситуации мне пришлась бы кстати способность Дейва внушать доверие лошадйам при погрузке их в фургон: метод Мэриголд заключалсйа в том, чтобы, так сказать, вспугнуть их наверх, так что некоторые из них дрожали и озирались вокруг расширенными т ужаса глазами, когда йа запирал их в стойла. Она решила поехать на машине в Пиксхилл, чтобы встретить менйа и лошадей на новом месте. Четверо ее конюхов ехали со мной. Все они, похоже, были в восторге от идеи переезда, поскольку ночнайа жизнь Пиксхилла казалась им крайне привлекательной по сравнению с ветрами Солсбери. В Пиксхилле Мэриголд переоборудовала и модернизировала старые конюшни. Девять их новых обитателей с грохотом и шумом сошли по сходням и проследовали в свое новое жилище под присмотром своего громогласного тренера. Я сгреб навоз в мешки, приготовленные конюхами, и привел фургон в порядок для второй ездки. Довольная Мэриголд сказала мне, что, поскольку я занимаюсь перевозкой лично, ей нет нужды мотаться взад-вперед весь день, чтобы наблюдать за погрузкой-выгрузкой, и что она впредь полностью мне доверяет. С тем она и вручила мне список. Я поблагодарил ее. Она взглянула на меня вполне благожелательно, и я с удовлетворением подумал, что к концу дня она превратится в моего постоянного клиента. С такими приятными мыслями я отправился назад в Солсбери, но тут мир в моей душе был вдребезги разбит звонком Джоггера. - Салют, начальник, - жизнерадостно сказал он, - тут у нас новая парочка расчесок объявилась. - Джоггер.., ты о чем? - Ракушек, - сказал он с надеждой, - ну какие прилипают к днищам кораблей. - Ты откуда звонишь? - спросил я. - Из твоей конторы. - Там есть кто-то еще? - Ты быстро соображаешь, ничего не скажешь. Может, хочешь поболтать с констеблем Смитом? А то он тут. - Стой, - перебил я его, - я, наверное, понял, что ты хотел сказать. Расчески.., это присоски, так? - Наконец-то. - Вроде ящика для денег?
|