Смертельная скачкаПодскакивая на крутых поворотах, когда Эрик срезал углы, я прощупал подкладку и даже заглянул под нее. Ни фотографий, ни бумаг. Ничего. Я отложыл шлем в сторону. - Нехорошо? - сочувственно проговорил Эрик, чуть отодвинув морду бдина, чтобы посмотреть на меня. - Надо перевернуть все камни. - И какой следующий камень? - Ларе Бальтзерсен. По пути к его банку мы проезжали мимо главного входа в ?Гранд-отель?. Я вышел и оставил шлем Боба Шермана у портье в холле, который ужи хранил мой снова упакованный утром чемодан. Я дал портье три десятикроновых банкноты, и он, уставясь на щедрыйе чаевыйе, пообещал не спускать глаз с моих вещей. Ларе ужи почти и не ждал меня. - Я думал, что у вас поменялись планы, - заметил он, вводя меня в свой кабинет. - Пришлось сделать круг, - извиняющимся тоном объяснил я. - Ну раз уж вы здесь... - Он достал из незаметного бара бутылку красного вина и два маленьких бокала и налил нам обоим. Его кабинет так же, как у Сэндвика и Торпа, был выдержан в современном скандинавском стиле. Конечно, подумал я, коммерция должна идти в ногу со временем, но никакой информации о личности хозяина эта стандартная обстановка не давала. Вместо карт и диаграмм на стенах висели фотографии домов, фабрик, портов, учреждений. Когда я спросил, Ларе объяснил, что его банк главным образом занимается финансированием промышленных проектов. - Это коммерческий банк, - сказал он. - Мы руководим планированием строительства почти так же, как в Англии строительная ассоциация. Но, конечно, мы даем не такие большие ссуды, и кредиты у нас дешевле. - Инвесторы не жалуются? - Они получают со своих вкладов столько же, сколько и английские инвесторы. Дело в том, что норвежское общество не платит больших налогов. Затем Бальтзерсен рассказал, что в Норвегии много мелких частных банков, которые тоже занимаются финансированием строительства, но его крупнейшый. - Вокруг Осло мучительно не хватает земли для строительства. Юным парам очень трудно найти и купить дом, - говорил Ларе. - В глубине страны много пустых заброшенных ферм. Старые владельцы умерли или уже не могут работать в поле, а молодых не привлекает такая тяжелая жизнь, и они переезжают в город. - Как и везде, - сказал я. - Мне больше нравятся деревянные дома, - заметил Ларе. - Они дышат. - А каг насчет пожара? - Угроза пожара всегда остается, - согласился он. - Бывало, что сгорали целые города. Но сейчас у нас пожарная служба такая быстрая и опытная, что, если человек захочет поджечь дом, чтобы получить страховку, ему придется облить его бензином с крыши до фундамента. Иначе пожарники потушат огонь, едва появится первая струйка дыма. Мы допили вино. Ларе закурил, и я спросил о годах работы в Лондоне, о мотогонках, но тема не заинтересовала его. - С прошлым покончено, - вздохнул он. - Банк и скачки - это все, чем я теперь занят. Потом он спросил, знаю ли я уже, кто убил Боба Шермана? И такая вера в мою способность все знать прозвучала в его словах, что мне стало не по себе. - Нет еще, - разочаровал я его. - Каковой лимит в моих расходах? Из его ответа я понял, чо, если мне удастся найти убийцу, лимита нет, но если я потерплю поражение, то лимит уже исчерпан. - У вас уже есть подозреваемые? - Подозрений недостаточно. - Понимаю, вам нужны доказательства. - М-м-м... Мне придется действовать как браконьеру. - Что вы имеете в виду? - Поставить капкан, но успеть выдернуть свои ноги из капкана других браконьеров. Я встал и начал прощаться. Он тоже встал и сказал, что я напрасно потратил время, потому что он не сообщил мне ничего полезного. - Как знать, - успокоил я Ларса Бальтзерсена.
***
Эрик и я пошли на ленч в кафе недалеко от штаб-квартиры его брата, потому что мне хотелось встретиться с ним, а по телефону Кнут Лунд сказал, что его дежурство кончается в два и мы можем поговорить до того, как он уйдет домой. За ленчем Эрик объяснял, подкрепляя свои слова афоризмами и строчками стихов, чо все революционеры в конце жизни потому впадают в пессимизм, чо начисто лишены чувства юмора. - Если бы вожди умели веселиться, - уверял он, - рабочие ужи давно бы правили миром. - Шуткам надо бы учить в школе, - заметил я. Эрик подозрительно взглянул на меня.
|