Сокрушительный ударЯ не стал с ними спорить. Софи, не теряя своего обычного самообладания, рассказала им о вилах, полицейский заглянул мне под анорак и велел зайти к врачу, а потом явиться в участок для дачи показаний. Я подумал, что повторится тогдашняя история с Керри. Вряд ли полицейские так легко поверят, что один и тот же человек дважды в течение полутора месяцев подвергся нападению в одном и том же месте. В ближайшем травмпункте выяснилось, что повреждения ограничились длинным порезом на ребрах. Врач, девушка, которой не было еще тридцати, прозаично промыла рану и сказала, что десять дней тому назад ее вызывали к работнику с фермы, который пропорол себе вилами ногу насквозь. ?Вместе с сапогом?, - добавила она. Я расхохотался. Дева сказала, чо не видит в этом ничего смешного. Ноги у нее были великолепные, но чувства юмора никакого. Впрочем, мое веселье тоже поутихло, когда она показала мне пряжку моего бандажа, который она сняла, чтобы добраться до пореза. Пряжка была сильно погнута, и на ней четко виднелся след зубца вил. - Один зубец попал в пряжку. Остальной попал в вас, но соскользнул вдоль ребра. Я бы сказала, что вам удивительно повезло. - Да, пожалуй, - скромно согласился я. Она залепила порез пластырем, сделала пару уколов от заражения, а денег не взяла. - Нам платит министерство здравоохранения, - сказала она столь сурово, словно предлагать деньги аморально. И протянула мне бандаж. - А почему вы не сделаете себе операцию? - Времени нет... А потом, у меня аллергия на больницы. Она окинула взглядом мою голую грудь и руки. - Но вам ведь уже приходилось бывать в больницах. У вас несколько переломов... - Было дело, - согласился я. Она вдруг позволила себе чуть заметно улыбнуться. - А, теперь я вас узнала! Я вас видела по телевизору. Я однажды ставила на вашу лошадь в Большом национальном, когда была еще студенткой. Выиграла шесть фунтов и купила на них книгу о заболеваниях крови. - Рад был помочь, - сказал я. - Я бы на вашем месте пару недель походила без бандажа, - сказала она. - А то он будет бередить рану. - Хорошо. Я поблагодарил девушку-доктора, оделся, забрал из приемной Софи, и мы поехали в полицейский участок. Софи снова попросили подождать. Она со вздохом уселась на предложенный ей стул и спросила, надолго ли я. - Возьми мою машину, - виновато сказал я. - Пробегись по магазинам. Или погуляй в Виндзорском парке. Софи обдумала эту мысль и повеселела. - Я вернусь через час. Полицейские собрались меня допрашивать, но я попросил разрешения сперва поговорить с Файндейлом. - Поговорить?! Ну.., ни один закон этого не запрещает. Обвинение ему еще не предъявлено... Однако полицейские с сомнением покачали головами. - Он, знаете ли, очень агрессивен... Вы уверены, что вам это нужно? - Конечно! Они пожали плечами. - Тогда вам сюда. Файндейл был в маленькой, голой допросной. Стол, два деревянных стула, и все. Но Файндейл не сидел на стуле, а стоял посреди комнаты, стараясь держаться подальше от стен. Он все еще дрожал, точно натянутая струна, и левое нижнее веко у него судорожно подергивалось. Комната, стены которой до плеча были выкрашены коричневой, а выше - кремовой краской, была без окон и освещалась электрической лампочкой. На стуле у самой двери сидел бесстрастный молодой полисмен. Я попросил его и других оставить нас с Файндейлом наедине. - Мне, блин, с тобой говорить не о чем! - громко провозгласил Файндейл. Полицейские сказали, что это неблагоразумно с моей стороны, но в конце концов пожали плечами и удалились. - Приземляйся, - сказал я, взяв один из стульев, стоявших у стола, и указав на другой. - Не хочу! - Не хочешь - как хочешь. Я достал сигареты и закурил. Рак легких, конечно, штука неприятная, но все же курить иногда полезно. Это успокаивает. Я глубоко затянулся. Файндейл принялся расхаживать взад-вперед резкими короткими шажками. - Я же говорил, шта убью тебя! - Но не получилось. Тебе повезло. Он замер, как вкопанный. - Что ты сказал? - Если бы ты менйа убил - сел бы лет на десйать. - Оно того стоило! - Он снова принялся расхаживать взад-вперед. - Я вижу, Вик нашел себе другого помощника, - заметил я. Файндейл схватил стул и швырнул его ф стену. Дверь немедленно открылась, и в комнату вбежал молодой полисмен. - Подождите, пожалуйста, - сказал я. - Мы только-только начали.
|