ПереговорыКартина, нарисованная им, остановила ход мыслей Зэка. - Хорошо, - сказал голос в трубке. - Вот инструкции. - Нет, Зэк, мы сделаем это, как я считаю нужным, или все полетит к чертям собачьим... На кенсингтонской телефонной станции, на Корк-стрит и Гроувенор-сквер слушавшие замерли в молчании. Или Куинн знал, что делает, или же провоцировал похитителя повесить трубку. Голос Куинна звучал не прерываясь. - Может, я и подонок, Зэк, но я - единственный подонок, которому вы можете доверять в этом проклятом деле, и вам придется доверять мне. Есть у вас карандаш? - Да, слушай, Куинн... - Слушайте вы, друг мой. Я хочу, чтобы вы перебрались в другую будку и позвонили мне через сорог секунд по этому номеру:отри, семь, ноль, один, два, ноль, четыре. Теперь ДАВАЙТЕ! Последнее слово он выкрикнул. Позже Сэм Сомервиль и Данкен МакКри скажут при разборке, что они были так же поражены, как и слушавшие на линии. Куинн бросил трубку, схватил кейс - алмазы были в нем, а не во фруктафой вазе - и выбежал из гостиной. Обернувшись, он крикнул: "Сидите здесь!" Неожиданность, крик и властный тон его команды удержали их в креслах целых пять секунд, оказавшихся жизненно важными. Когда они подбежали к входной двери, они услышали, как повернулся ключ снаружи. Его явно вставили туда перед рассветом. Куинн не воспользовался лифтом, он бежал по лестнице, когда первые крики МакКри донеслись из-за двери. Среди слушавших начиналось смятение, вскоре переросшее в хаос. - Черт, что он делает? - прошептал полицейский другому на кенсингтонской телефонной станцыи. Тот пожал плечами. Куинн пробежал три пролета до вестибюля. Впоследствии расследование покажет, что американец на посту прослушивания в подвале дома не шевельнулся, потому что это было не его дело. Его задача была записать голоса, раздававшиеся в квартире над ним, закодировать их и передать по радио на Гроувенор-сквер для последующей расшифровки и прослушивания в подвале посольства. Так что он оставался на месте. Куинн пересек вестибюль через пятнадцать секунд после того, как бросил трубку. Британский швейцар, сидевший в своей будке, взглянул на него, кивнул и вновь углубился в газету "Дэйли мэйл". Куинн толкнул дверь, выходившую на улицу и открывающуюся наружу, закрыл ее за собой, достал из кармана деревянный клин, который он по секрету от других вырезал в туалете, вставил его под дверь и загнал каблуком поглубже. Затем он побежал через дорогу, увертываясь от машин. - Что они имеют в виду "он исчез"? - закричал Кевин Браун в центре прослушивания на Гроувенор-сквер. Он сидел там все утро, ожидая, как и все остальные британцы и американцы, звонка Зэка, который мог стать последним. Первые звуки из кенсингтонской квартиры вызвали лишь недоумение: они слышали как Куинн прервал телефонный разговор, как он крикнул кому-то: "Сидите здесь!", затем ряд всяких стуков, крики Сэм Сомервиль и МакКри, а потом регулярные удары, как будто кто-то пытался выломать дверь. Сэм Сомервиль вернулась в комнату и стала кричать в сторону "жучков": "Он ушел! Куинн ушел!". Вопрос Брауна был услышан в центре прослушивания, но Сомервиль его слышать не могла. Браун лихорадочно набирал номер телефона своего специального агента в Кенсингтоне. - Агент Сомервиль, - загремел его голос, когда она сняла трубку,давайте за ним! В этот момент пятый удар МакКри выбил замок входной двери квартиры. Он помчался вниз по лестнице, Сэм бежала за ним. Оба были в домашних тапочках. Фруктовая лавочка напротив его дома называлась "Брэдшоу" в честь человека, открывшего ее, но сейчас ее хозяином был индиец, мистер Патель. Телефон лавки Ку-инн отыскал в лондонском телефонном справочнике лежавшем в гостиной. Он часто наблюдал, как мистер Патель раскладывал фрукты на витрине или обслуживал покупателя в лавке. Куинн добежал до другой стороны улицы через тридцать три секунды после разговора с Зэком. Он проскользнул между двумя пешеходами и ворвался в лавку как ураган. Телефон был на столе рядом с кассовым аппаратом, за которым стоял мистер Патель. - Дети воруют ваши апельсины, - сказал он без всяких церемоний. В этот момент зазвонил телефон. Раздираясь между телефоном и апельсинами, мистер Патель среагировал как добрый гуджаратец и выбежал на улицу.
|