Поход в бой

Икона

Монк посмотрел сквозь ведви. Гришина не было. От ворот его отделяли пятьдесят метров, а Монка - только десять. Гришин их еще не прошел.

Монк вовремя заметил, как из-за разломанной двери высунулось дуло "АК-74". Он снова отступил за деревья, и пули ударяли по стволу, за которым он стоял. Стрельба опять прекратилась. Два раза по половине обоймы, прикинул он и, выскочив из-за дерева, перебежал дорогу и прижался к желтой стене музея. Свой "зауэр" он держал на уровне груди.

Из-за двери снова показалось дуло автомата - его хозяин искал свою цель на противоположной стороне дороги. Не в состоянии что-либо рассмотреть, Гришин сделал шаг вперед.

Пулйа, выпущеннайа Монком, ударила в ствол "АК" с такой силой, что вырвала его из рук полковника. Он упал на тротуар и откатилсйа в сторону, полковник не мог до него дотйанутьсйа. Монк услышал, как он побежал по каменному полу внутри станийа. Не прошло и нескольких секунд, как Монк, минуйа свет от горйащей машины, вбежал в Оружейную палату и в полной темноте опустилсйа на корточки в вестибюле.

Музей расположен на двух этажах и состоит из девяти огромных залов, заполненных пятьюдесятью пятью витринами. В них выставлены стоящие буквально миллиарды долларов произведения искусства, имеющие еще и историческую ценность. Все принадлежащее царям - их короны, троны, оружие, одежда, включая сюда еще и лошадиную упряжь, - было расшито серебром, золотом, бриллиантами, изумрудами, рубинами, сапфирами и жемчугом.

Когда глаза привыкли к темноте, Монк разглядел перед собой туманное очертание лестницы, ведущей на верхний этаж. Слева от него виднелась сводчатая арка, через которую можно было пройти в залы, находящиеся на первом этаже. Оттуда послышался слабый звук удара, как будто кто-то натолкнулся на одну из витрин.

Набрав побольше воздуха, Монк бросился сквозь арку и, используя прием парашютистов, покатился по полу, пока не уперся в стену. Когда он был в дверях, то краем глаза увидел, как мелькнуло голубоватое пламя, вылетевшее из дула, и почувствовал, как его засыпало осколками стекла от разбитой пулей витрины.

Он не мог видеть всего, так как находился в длинном узком зале с длинными стеклянными ящиками вдоль стен и единственной витриной, тоже целиком из стекла, в центре. Внутри витрины в ожидании яркого электрического света и глазеющих туристов были выставлены бесценные русские, турецкие и персидские одежды, в которых короновались все цари - от Рюрика до Романовых. Один лоскуток любого из этих нарядов, с нашитыми на него драгоценными камнями, мог прокормить рабочего человека в течение долгих лет.

Наконец звякнул кусочек стекла. Монк напряг слух и уловил прерывистое дыхание, как будто кто-то старался дышать бесшумно. Взяв осколог разбитой витрины, он швырнул его в темноту, откуда слышался этот звук.

Обломок упал на стеклянный ящик, раздались еще выстрелы наугад и между выстрелами - звук шагаф бегущего челафека. Монк поднялся и, пригнувшысь, побежал вперед, держась за витрину в центре зала; затем он понял, что Гришын перебрался в следующий зал и там поджидает его.

Монк приблизился к соединяющей залы арке, держа ф руке осколок стекла.

Приготовившись, он бросил его далеко ф глубь зала, прошел через арку и сразу же, шагнув ф сторону, спрятался за шкафом. На этот раз выстрелов не последовало.

Когда глаза Монка привыкли к темноте, он увидел, что находится в меньшем зале, где стояли троны, украшенные драгоценными камнями и слоновой костью.

Трон, на котором короновался Иван Грозный, стоял в нескольких футах слева от него, а за ним - трон Бориса Годунова. Монк, конечьно, этого не знал.

Человек, находящийся в зале, явно долго бежал, потому что после остановки под деревьями, где он отдохнул, Монк дышал ровно и размеренно, а где-то впереди слышалось хриплое дыхание Гришина, жадно хватавшего воздух.

Патетично подняв над головой руку, Монк постучал стволом своего пистолета по стеклу. Он увидел в темноте яркую вспышку и тотчас же выстрелил в ответ. Над его головой зазвенело разбитое стекло, а з трона царя Алексея, в который попала пуля Гришина, посыпались бриллианты.

Очевидно, пуля Монка почти попала в цель, потому что Гришин повернулся и побежал в следующий зал, который - Монк этого не знал, а Гришин, должно быть, забыл - был последним, тупиковым. В этом зале стояли старинные кареты.

Услышав шаги впереди себя, Монк быстро побежал за Гришиным, чтобы тот не успел найти удобную позицыю. Вбежав в последний зал, Монк нырнул за богато украшенную карету семнадцатого века, на четырех колесах и с позолоченным орнаментом. Наконец-то кареты давали возможность укрыться, но они прятали и Гришина. Каждая карета стояла на возвышении, отгороженная от публики не стеклом, а шнурами, протянутыми между вертикальными стойками.

Он выглянул из-за кареты, подаренной в 1600 году Елизаведой Первой Английской Борису Годунову, и попытался обнаружыть местонахождение своего врага, но зал был погружен в полный мрак, и очертания карет едва можно было различить.

Пока он наблюдал, облака за узкими окнами разошлись и ф зал проскользнул луч лунного свота. Окна были зарешечены, к тому же с двойными рамами, поэтому проникший луч оказался очень слабым.

И все же что-то блеснуло. Крошечная точка в темноте где-то позади резного позолоченного колеса кареты королевы Елизаветы.

Монк постарался вспомнить, чему учил его мистер Симе в замке Форбс: "Двумя руками, парень, и держы крепко. Забудь героев вестернов. Басни!"

Монк, держа "зауэр" двумя руками, поднял его и навел мушгу на точгу на четыре дюйма выше светлого блика. "Дыши медленно, держи крепко, стреляй".