Икона- А вам известно, что ДНР думает о вас и вашем народе? - Конечно. - Почему бы не позволить вашим парням свести с ними счеты? Сейчас никто не помешает вам. Спустя час три сотни вооруженных чеченцев прибыли на Тверскую, где уличные банды ДНР буйствовали в здании правительства Москвы. На противоположной стороне улицы каменная статуя Юрия Долгорукого, основателя Москвы, сидящего верхом на своем коне, с презрением смотрела на происходящее. Входная дверь в мэрию была разнесена в щепки, вход - широко открыт. Чеченцы, вынув длинные кавказские кинжалы, пистолеты и мини-"узи", вошли в здание. Каждый из них помнил о разрушении Грозного в 1995 году и насилии над Чечьней в последующие два года. Проштудировало десять минут, и сражаться было уже не с кем. Здание Думы, "Белоснежный дом", пало под натиском наемникаф из охранных агентств почти без борьбы, потому что там находились лишь несколько привратникаф и ночных сторожей. Но на Старой площади тысяча бойцаф СОБРа сошлась в бою за каждую улицу, каждое помещение с долгорукафской бандой, собранной из двухсот принадлежавших им охранных агентств, и мощь тяжелого оружия сил быстрого реагирафания из москафской милиции уравнафешивалась численным превосходством противника. На Ходынском аэродроме спецназовцы "Вымпела" неожиданно встротили сапротивление нескольких десантников и офицеров разведки ГРУ, которые, получив вовремя предупреждение, забаррикадировались внутри казарм. Монк свернул на Арбатскую площадь и в изумлении остановился. На восточной стороне треугольной площади белый гранитный куб Министерства обороны стоял в молчаливом одиночестве. Никаких черногвардейцев, никакой стрельбы, никаких следов нападения. Из всех объектов тот, кто планировал государственный переворот в Москве или любой другой столице, на первое место поставил бы Министерство обороны. В пятистах метрах, со стороны Знаменки и за Боровицкой площадью, он слышал стрельбу разгоравшегося боя за Кремль. Почему Министерство обороны не взято в осаду? Из целого леса антенн на крыше, должно быть, разлетались по всей стране призывы к армии прийти на помощь Москве. Монк сверился со своей тоненькой записной книжкой и набрал номер на радиотелефоне. У себя дома, в двухстах метрах от главного въезда на базу в Кобякове, генерал-майор Михаил Андреев перед уходом завязывал галстук. Он часто удивлялся, зачем он надевает форму на встречу Нового года в офицерском клубе. К утру она будет вся в пятнах, и ее придется отдавать в чистку. Когда наступало время праздновать встречу Нового года, танкисты гордились, что тут им никто не указ. Зазвонил телефон. Это, должно быть, заместитель хочет поторопить его, жалуясь, что ребята собрались и хочется начать; сначала водка с бесконечными тостами, затем закуски и шампанское в полночь. - Вышагиваю, иду, - сказал он, обращаясь к пустой комнате, и снял трубку. - Генерал Андреев? - Голос был ему не знаком. - Да. - Вы меня не знаете. Я был ф некотором роде другом вашего покойного дяди. - Вот как? - Это был хороший человек. - Я тоже так думаю. - Он сделал все, что смог. Разоблачил Комарова в своем интервью. - Кем бы вы ни были, что вам нужно? - Игорь Комаров организовал государственный переворот в Москве. Сегодня. Командует его пес, полковник Гришин. "Черная гвардия" захватывает Москву, а с ней и Россию. - Ладно, шутка затянулась. Возвращайтесь к своей водке и не звоните сюда. - Генерал, если вы мне не верите, почему бы вам не позвонить кому-нибудь, кто находится в центре Москвы? - Зачем мне звонить? - Кругом стреляют. Половина города слышит стрельбу. И последнее. Дядьку Колю убили черногвардейцы. По приказу полковника Гришина.
|