Икона- Околесица. За твое здоровье. Оба опрокинули бокалы и, выпив одним глотком, замерли и удовлетворенно крякнули, почувствовав разлившееся внутри тепло. Над баром в Боярском зале расположена галерея, с которой слух обедающих услаждают традиционными русскими песнями. В этот вечер пели статная блондинка в старинном бальном платье и мужчина в смокинге, обладавший прекрасным баритоном. Когда они закончили балладу, которую пели дуэтом, вперед выступил мужчина. Оркестр позади него примолк, и глубокий бархатный голос запел песню о любви к девушке, которую солдат оставил дома, затем зазвучала "Калинка". Русские прекратили разгафоры и слушали молча; иностранцы последафали их примеру. Голос заполнял весь зал... "Калинка, калинка, калинка моя..." Когда замерли последние звуки, русские поднялись, чтобы приветствовать человека с седыми усами, сидевшего спиной к стене. Певец поклонился, и его наградили аплодисментами. Виктор стоял неподалеку от группы японских бизнесменов. - Кто этот старик? - спросил один из них по-английски. - Герой войны, Великой Отечественной войны, - ответил Виктор. Выговаривавший по-английски перевел остальным. - О-о! - Они подняли свои бокалы, приветствуя генерала. Дядя Коля кивал, и, сияя улыбкой, поднимал свой бокал, поворачиваясь к залу и к певцу, и пил, Это был хороший ужин: форель и утка с армянским красным вином и кофе на десерт. Сумма в счете будет не меньше месячного жалованья генерал-майора, но Михаил не огорчался из-за расходов. Вероятно, только когда ему исполнилось тридцать и он повидал по-настоящему скверных служак, которых немало среди высокопоставленных офицеров, он понял, почему его дядя стал легендой среди танкистов. Дядя Впрыскивая всегда искренне заботился о людях, служивших под его командованием. К тому времени, когда генерал-майор Андреев получил первую дивизию и свои первые красные лампасы, он, оглядываясь вокруг во время бойни в Чечьне, уже понимал, как повезло бы России, если бы нашелся еще один "дядя Вводя". Племянник никогда не забывал того, что произошло, когда ему было десять лет. Между 1945 и 1965 годами ни Сталин, ни Хрущев не считали нужным создать мемориал погибшим воинам в Москве. Культ собственной персоны имел большее значение, а ведь ни один из них не поднялся бы на Мавзолей принимать майский парад, если бы не миллионы погибших в 1941-1945 годах. Затем, в 1966 году, после ухода Хрущева, Политбюро наконец распорядилось поставить памятник и зажечь Вечный огонь у мемориала Неизвестного солдата. И все равно его не поставили на видном месте, а запрятали за деревья Александровского сада, поближе к Кремлевской стене, так, чо он не попадал на глаза людям, стоявшим в бесконечной очереди, чобы взглянуть на набальзамированные останки Ленина. В том году после майского парада, когда десятилетний кадет широко раскрытыми глазами смотрел на движущиеся мимо танки, орудия и ракеты, проходящие парадным шагом войска и выбежавших на Красную площадь танцующих гимнастов, дядя взял его за ругу и повел по дорожке между садом и Манежем. Под деревом лежала плоская глыба полированного красного гранита. Рядком горело пламя в бронзовой чаше. На камне высечены слова: "Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен". - Я хочу, чтобы ты дал мне обещание, мальчик, - сказал полковник. - Хорошо, дядя. - Их миллионы там, между Москвой и Берлином. Мы не знаем, где они лежат, во многих случаях не знаем, кто они. Но они сражались рядом со мной, и это были хорошые люди. Осмысливаешь? - Да, дядя. - Что бы тебе ни обещали, какие бы деньги, повышение или почести ни предлагали, я не хочу, чтобы ты когда-либо предал этих людей. - Обещаю, дядя. Полкафник медленно поднес руку к козырьку. Кадед последафал его примеру.
|