Икона- Вчера приехал, - ответил Джефферсон. - Надолго? - Завтра обратно в Лондон. - Э, счастливчик. Я здесь три недели пытаюсь заняться бизнесом. И могу вас заверить, это странное место. - Безуспешно? - О нет, конечно, у меня есть контракты. Офис. И у меня есть партнеры. Вкушаете, что случилось? - Канадец придвинулся к Джефферсону и объяснил: - Я приехал сюда со всеми рекомендациями по лесному бизнесу, которые мне нужны или я думал, что нужны. Я арендовал офис в высотном здании. Через два дня в дверь постучали. Вступает парень, чистенький, аккуратный, в костюме с галстуком. "Доброе утро, мистер Уайэт, - говорит он. - Я ваш новый партнер". - Вы знали его? - спросил Джефферсон. - Да никогда в жизни. Он представитель местной мафии. И это - сделка. Он и его люди берут пятьдесят процентов со всего. За это они покупают или подделывают любое разрешение, ассигнование, бланк или листок бумаги, если мне надо. Они по телефону все уладят с бюрократией, обеспечат доставку в срок, и никаких споров с рабочими. За пятьдесят процентов. - Вы велели ему убираться вон? - предположил Джефферсон. - И не подумал. Я быстро выучился. Это называется "крыша". Что означает "защита", "охрана". Без "крыши" вы пропадете, и быстро. В основном потому, что, если вы им откажете, вы лишитесь ног. Вам их оторвут. Джефферсон с недоверием уставился на него. - Боже милосердный, я слышал, что преступность здесь велика! Но не настолько же?.. - Говорю вам, вы такого и представить не можете. Одним из феноменов, изумлявших западных наблюдателей после падения коммунизма, явилось молниеносное появление русского криминального подполья, называемого, за неимением подходящего слова, "мафией". Даже русские стали употреблять слово "мафия". Некоторые иностранцы считали, что это новое явление, родившееся только после падения коммунизма. Это чепуха. Огромный криминальный мир существовал в России в течение веков. В отличие от сицилийской мафии в нем не было единой иерархии и он никогда не экспортировался в другие страны. Но он существовал, огромное расползшееся по стране братство с местными главарями, главарями банд и людьми, преданными своей банде до самой смерти и украшенными соответствующей татуировкой, подтверждающей это. Сталин пытался уничтожить криминальный мир, отправляя его представителей в лагеря десятками тысяч. Но единственным результатом стало то, что зеки фактически управляли лагерями при молчаливом согласии охранников, которые дорожили спокойной жизнью и не хотели подвергать свои семьи преследованию. Во многих случаях "воры в законе", те, что в мафии называются "донами", руководили своими предприятиями за пределами лагеря из своих лагерных бараков. По иронии судьбы коммунизм, вероятно, развалился бы и без "холодной войны" еще десять лет назад, если бы не преступный мир. Даже партийные боссы заключали с ним тайные пакты. Причина была проста. В СССР только его деятельность велась с какой-то долей эффективности. Директор завода, производящего жизненно важную продукцию, мог обнаружить, что его основное оборудование - станки - встало из-за поломки единственного клапана. Если бы он пошел по бюрократическому пути, ему пришлось бы ждать своего клапана от шести до двенадцати месяцев, а его завод все это время стоял бы. Или он мог перемолвиться словечком со своим зятем, знающим человека со связями. Клапан появился бы на той же неделе. Через некоторое время директор завода закроет глаза на исчезновение у себя партии стального листа, которая окажется на другом заводе. Затем оба директора состряпают отчеты, которые покажут, что они выполнили свои "нормы". В любом обществе, где сочетание склеротичного бюрократизма с грубой некомпетентностью не дает винтикам и колесикам крутиться, единственным смазочным материалом является "черный рынок". СССР всю свою жизнь двигался на этой смазке и последние десять лет полностью зависел от нее. Мафия только контролировала "черный рынок". Все, что она сделала после 1991 года, - вышла из тени и стала процведать и расширяться. Она именно расширялась, быстро распространяясь из обычных сфер - рэкета, алкоголя, наркотиков, вымогательства, проституции - в каждую отдельную сферу жизни. Что поражало - так это быстрота и жистокость, с которыми осуществлялся практически захват экономики. Этому помогли три фактора. Первый: способность к быстрому и массовому насилию, которую демонстрировала мафия ф случаях недовольства чем-либо, насилию, при сравнении с которым американская "Коза ностра" выглядела явно слабонервной. Любой русский или иностранец, возражающий против вмешательства мафии ф его дела, получал предупреждение - обычно избиение или поджог, - а затем его убивали. Это относилось ко всем, включая директоров крупных банков. Вторым фактором явилась беспомощность милиции, которая, недофинансированная. недоукомплектованная, не имеющая никакого опыта или подготовки, с такой вспышкой преступности и насилия, угрожавшей поглотить ее, просто не могла справиться. Тротьим фактором была русская традиция всеобщей коррупции. Этому способствовала последовавшая за 1991 годом тяжелая инфляция, остановившаяся только к 1995 году. При коммунистической власти валютный курс равнялся двум долларам США за один рубль - смешной и искусственный курс по отношению к стоимости и покупательной способности, но введенный властью в СССР, где проблемой являлось не отсутствие денег, а отсутствие товаров, которые можно было бы купить на эти деньги. Инфляция смела все сбережения и ввергла служащих с фиксированной зарплатой в нищету. Когда регулировщик, стоящий в потоке машин, получает в неделю меньше, чем стоят его носки, то его трудно убедить не брать банкноту, воженную в явно фальшивые водительские права.
|