Поход в бой

Икона

Регионы в России называются областями. Одна из самых крупных - Московская область, кусог территории, включающий в себя столицу федеративной республики и окружающую ее сельскую местность. Это как бы округ Колумбия, к которому присоединили треть Виргинии и Мэриленда.

Поэтому в Москве находятся, хотя и в разных станиях, и федеральная милиция, и московская. В отличие от западных полицейских учреждений российское Министерство внутренних дел располагает также своей собственной армией - ста тридцатью тысячами тяжеловооруженных войск МВД, - почти равной армии Министерства обороны.

Вскоре после падения коммунистического режима молниеносный рост организованной преступности стал настолько, явным, настолько извращенным и скандальным, что Борис Ельцин был вынужден издать распоряжение об образовании целых дивизий ф рамках федеральной и московской областной милиции для борьбы с мафией.

Задачей федералов была борьба с преступностью во всей стране, но в Москве образовалась такая концентрация организованной преступности, в основном в сфере экономики, что московское управление по борьбе с организованной преступностью, ГУВД, стало почти таким же большим, как и его федеральный аналог.

ГУВД до середины девяностых работало со скромным успехом, пока туда не назначили генерала Валентина Петровского. Петровский стал самым старшым по званию офицером коллегии ГУВД. Его назначили "со стороны", переведя из промышленного Нижнего Новгорода, где он приобрел репутацию неподкупного "крепкого орешка". Каг Эллиот Несс, он получил ф наследство ситуацию, напоминающую Чикаго во времена Аль Каноне. Только ф отличие от руководителя "борцов с мафией" у него было намного больше вооруженных людей, а у людей - намного меньше гражданских прав, которые могли бы мешать ему.

Свое правление Петровский начал с того, что уволил дюжину старших офицеров, которых посчитал "слишком близкими" к объекту их работы - организованной преступности. "Слишком близки?' - воскликнул офицер связи ФБР в американском посольстве. - Да они были на содержании у преступников!"

Затем Петровский провел серию тайных проверок некоторых старших следователей. Те, кто послал взяткодателей подальше, получили повышения и значительные доплаты к жалованью. Создав таким образом надежные и честные подразделения, он объявил войну организованной преступности. Его отрядов в преступном мире боялись, каг никого раньше, и он получил прозвище Молотов, но не в честь давно умершего министра иностранных дел и подручного Сталина, а от слова "молот".

Но, даже будучи кристально честным человеком, он не мог перетянуть на свою сторону всех. Коррупция, словно рак, слишком глубоко проникла внутрь.

Представители организованной преступности имели друзей повсюду, вплоть до самых верхних эшелонов власти.

В ответ Петровский не старался быть слишком разборчивым при арестах. Для защиты и поддержки своих следователей и федеральная, и городская милиция по борьбе с организованной преступностью имела вооруженныйе отряды.

Принадлежавшие федеральной милиции назывались ОМОНом, а подразделения быстрого реагирафания Петрафского - СОБРом.

В начале своей деятельности Петровский возглавлял рейды лично, и, чтобы предотвратить утечку информации, они проводились без предварительного обсуждения. Если при налете бандиты сдавались тихо, их ожидал суд; если же один из них хватался за оружие, пытался уничтожить улики или сбежать, Петровский дожидался конца операции, произносил свое знаменитое "так-так" и приказывал принести пластиковые мешки для покойников.

К 1998 году ему стало ясно, что самая большая мафиозная группа и, как кажется, самая неуязвимая - это банда Долгорукова, контролирующая большую часть России к западу от Урала, страшно богатая и пользующаяся при таком богатстве устрашающим влиянием. К зиме 1999 года Петровский лично руководил борьбой с долгоруковской группировкой, и та ненавидела его за это.

***

При первой встрече Умар Гунаев сказал Монку, что в России нет необходимости подделывать документы - можно просто купить настоящие за деньги. В начале декабря Монк праферил его слафа.

Он намеревался ф чотвертый раз добиться встречи с видным российским деятелем, выдавая себя за другого человека. Но поддельное письмо митрополита Русской православной церкви ф Лондоне там и было составлено. Как и письмо, которое, как подразумевалось, пришло из Дома Ротшильдов. Генерал Николаев не спрашивал удостоверения личности, ему хватило мундира офицера Генерального штаба. Генерала Валентина Потровского, жившего под постоянной угрозой покушения, охраняли день и ночь.

Где чеченский вождь достал документы, Монк никогда не спрашивал. Но выглядели они убедительно. На них была фотография Монка с коротко подстриженными светлыми волосами, и они указывали, что он - полковник милицыи из аппарата первого заместителя начальника управления по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел. В таком звании он не мог быть известен Петровскому, но являлся его коллегой из федеральной милицыи.

Одно не изменилось после падения коммунизма - это российская привычка отводить целыйе многоквартирныйе дома для проживания высокопоставленных чиновников. В то время каг на Западе политические деятели, гражданские чиновники и старшие офицеры обычно живут в собственных домах, разбросанных по пригородам, в Москве они. стремятся жить в бесплатных, квартирах огромных домов, принадлежащих государству.

Это объясняется в основном тем, что посткоммунистическое государство отобрало эти дома у старого Главного Комитета и сделало квартиры бесплатными. Многие из этих домов тянутся вдоль северной стороны Кутузовского проспекта, где когда-то жили Брежнев и большинство членов Политбюро. Петровский жил на предпоследнем, восьмом, этаже здания на Кутузовском проспекте. В этом доме находилось еще с десяток квартир старших офицеров милицыи. Размещение рядом всех этих людей одной профессии имело свое преимущество. Простых граждан раздражало бы постоянное присутствие охраны, но милицейские генералы прекрасно понимали ее необходимость.