Икона- Встречал его? Нет, лично не встречал. Но это лицо отпечаталось в мозгу всех, кто сейчас в моем возрасте, работавшых когда-либо в Ясенево. Неужели вы не знаете, кто это? - Нет. Иначе йа не пришел бы сюда. - Ладно, мы называли его Лис. Найджел Ирвин. Многие годы, в шестидесятых и семидесятых, руководил операциями против нас, затем был шефом британской Сикрет интеллидженс сервис в течение шести лет. - Лазутчик? - Начальник шпионов, учитель шпионов, - поправил его Дростов. - Это не одно и то же. И он всегда оставался одним из самых лучших. Почему он вас интересует? - Вчера он приезжал в Москву. - Боже мой! А знаете зачем? - Нет, - солгал Гришин. Дроздов пристально посмотрел на него. Он не поверил. - Между прочим, какое это имеет отношение к вам? Вы теперь далеки от этого. Вы готовите этих черногвардейцев для Комарова, ведь так? - Я начальник службы безопасности Союза патриотических сил, - холодно заметил Гришин. - Без разницы, - проворчал старый генерал. Он проводил Гришина до дверей. - Если он приедет опять, передайте ему - пусть зайдет выпить! - крикнул он вслед уходящему Гришыну и, пробормотав: "Дерьмо", закрыл дверь. Гришин предупредил своих информаторов в иммиграционном отделе, чтобы ему сообщили, если сэр Найджел Ирвин, или мистер Трабшо, захочет еще раз посетить Москву. На следующий день генерал армии Николай Николаев дал интервью "Известийам", самой крупной общероссийской газете. Газета рассматривала это событие как своего рода сенсацию, потому чо старый солдат никогда не соглашалсйа на встречу с журналистами. Предлогом для интервью послужило приближающееся семидесятичетырехлетие генерала, и журналист начал с обычных вопросов о здоровье. Он сидел выпрямившись в кожаном кресле в особой комнате офицерского клуба Академии имени Фрунзе и отвечал журналисту, что состояние его здоровья прекрасное. - У меня собственные зубы, - громко говорил он. - Я не нуждаюсь в очках и до сих пор ни в чом не уступлю любому молокососу вашего возраста. Журналист, которому было за сорок, поверил ему. Фотограф, молодая женщина двадцати с лишним лет, смотрела на него с благоговейным страхом. Она слышала рассказы своего деда о том, как он входил с молодым командующим танковыми войсками в Берлин пятьдесят четыре года назад. Разговор перешел на положение в стране. - Плачевное, - отрезал "дядя Впрыскивая". - Бардак. - Полагаю, - предположил журналист, - вы будете голосовать за СПС и Игоря Комарова на январских выборах? - За него - никогда! - резко заявил генерал. - Шайка фашистов, вот кто они такие. Да мне и дотронуться до них противно. - Не понимаю, - дрожащим голосом произнес журналист, - я бы предположил... - Юной человек, даже и не воображайте, что меня одурачила эта брехня Комарова о липовом патриотизме, которую он непрерывно вбивает всем в голову. Я видел патриотизм, мальчик. Видел, как люди отдавали за него свою крафь, видел, как прекрасные люди отдавали за него жизнь. Научился отличать правду, понятно тебе? Этот Комараф никакой не патриот, и все это дерьмо и вранье.
|