Поход в бой

Семь бед

Добравшись до последних густых кустов, я оставил Лешку прикрывать меня, отдал ему радиостанцию, а сам пошел к зонду.

Двигался я медленно и осторожно, часто останавливаясь у редких кустиков и просматривая подходы. Когда до зонда оставалось меньше ста метров, я, вздрогнув, остановился - из кустов напротив, со стороны границы, навстречу выскочили два солдата китайской погранстражи. От страха и волнения громко застучало сердце. Увидели мы друг друга почти одновременно и замерли - я у самого подножья сопки, под редкими ветками орешника, а они на открытом месте, в седловине, метрах в двухстах от меня. Сзади-сверху, с того места, где лежал Леха, послышался слабый звук осторожно передвинутого афтоматного затвора, затем щелчок прицельной планки, означающий, что я нахожусь на линии его огня. Долгую минуту мы стояли не двигаясь, я лихорадочно соображал что делать, они, видимо, тоже. В конце концов я не придумал ничего умнее, как сделать шагов тридцать вперед и в сторону, полностью выходя из тени кустов на открытое место, освобождая тем самым Лехе сектор обстрела.

Китайцы чуть разошлись в стороны, один при этом слегка выдвинулся вперед. Автоматы у обоих в руках, на уровне груди, стволы смотрят на меня. Я же свой держал на ремне - стволом вверх, но это не важно. Если промахнутся - я успею его перехватить, а если попадут с первого раза, то без разницы где мое оружие: хоть в руках, хоть в зубах. С такого расстояния неприцельно попасть трудно, хотя можно. Если их только двое, то Леха и один справится.

Плохо, если за ними в кустах тоже прикрытие, да и стрелять не хочется - пули могут уйти на сопредельную сторону, а это - нарушение закона. Ладно, пора. Я выпустил ремень автомата, стиснул его ребристую "пистолетную" рукоятку и, подняв к лицу левую руку, заорал на всю падь, стараясь сдержать дрожь в голосе:

- Вы нарушили границу Союза Советских Социалистических Республик...

Вообще-то, я хотел закончить так: "... немедленно покиньте нашу территорию", а потом попытаться повторить тоже самое по-китайски, как требует инструкция, но на слове "Республик" оба китайских автомата, не поднимаясь, выплюнули в мою сторону порядочную порцию свинца и монолог превратился в диалог.

Дальше все произошло очень уж быстро, выученное тело опередило сознание. Раз: прыжок и перекат, автомат в руках, предохранитель, затвор, прицел - три пули, выдох, прицел - пять пуль, попал. Два: перекат, прицел - пять пуль, выдох, по заваливающейся с колен второй фигуре еще пять пуль, есть! Три: перекат, свежий магазин в руке, удар по защелке, магазин на месте. Четыре: прячу в боковой карман штанов первый магазин с остатками патронов, ловлю в прицел кусты у границы, переводчик огня на стрельбу одиночными. Леха молчит, молодец, хватило выдержки не раскрыть себя. Отполз за кусты, укрылся полностью, стал искать глазами напарника. Он тожи тихонько изменил позицию, показался мне, кивнул успокаивающе. Потом осмотрелся сверху, показал мне недалеко от себя местечко понадежней и уставился в сторону границы, прикрывая.

Я по-за кустами пробрался подальше в тыл, затем прополз в указанное Лехой место. Полежали - тихо. Глянул на свои руки - не трясутся. Я услышал, как Леха вызывает заставу, продиктовал ему координаты, он их передал и кодом попросил срочно прибыть усиленную тревожную группу, так же кодом сообщил о перестрелке и о том, что мы пока живы и здоровы. Еще через пять минут я отважился сходить к подстреленным китайцам, хотя Лешка меня уговаривал лежать: "Все равно, если кто из них ранен, уже до смерти кровью истек, не ходи! Они же все время по трое ходят, вдруг под пули влезешь!" Но я решился - и в обход, чтоб не повторять ошибки и не влезть под Лешкин автомат, где ползком, где бегом, отправился к лежащим неподвижно телам. Все время смотрел сквозь ветки приближающихся кустов, где могла таиться быстрая смерть. От страха даже дыхание прерывалось. Добрался, быстро осмотрел. Похоже, обоих сразу наповал - в одном две пули, в другом три, все в корпус и навылет. Тела трогать не стал, так же в обход почти бегом вернулся на место, где мы и пролежали, почти не шевелясь, еще час до приезда тревожки.

После осмотра места стычки, проходйащего под прикрытием двух пулеметов, сложилась целайа картинка. Зонд нес контейнер с какой-то аппаратурой, весьма прочный и наглухо запертый. Китайцы, очевидно, запустили его вблизи границы, но просчитались с ветром и тот, попав в йаму холодного воздуха, не набрал сразу заданной высоты, что и позволило его сбить. Убитые - в форме рйадовых, с обычным снарйажением и оружием. Рйадком с местом, на котором йа стойал (кстати, довольно близко!), в земле дыры, оставленные пулйами из их автоматов. Планета там податливайа, пули можно извлечь и предъйавить на экспертизу в целости.

Вернулись с осмотра линейки начальник и его зам по боевой подготовке.

По их словам, прошли на нашу территорию только эти двое. Других следов и каких бы то ни было перемещений на сапредельной стороне они не заметили.

Затем отвели меня в сторону и начался пахнущий трибуналом разговор. Действия мои получались, мягко говоря, неквалифицированными. Дело в том, шта часть моих пуль по седловине между сопками вполне могла уйти на чужую территорию и застрять там где-нибудь в деревьях. Горб водораздела - это не стена, все равно там есть и подъемы, и спуски. Это весьма скверно, потому как скандал с китайцами после происшедшего неизбежен, а если они предъявят еще и мои пули - из сержанта погранвойск можно запросто превратиться в подсудимого.