Бойцовский клубЧерез щель в тараканий рост до нас доносится музыка, которой пленная арфистка услаждает магнатов, пока те отправляют в свои рты, битком набитые мраморными зубами, огромными как камни Стоунхенджа, ломти баранины величиной с поросенка каждый. Ну, давай же, говорю я. - Не могу, - отвечает Тайлер. Если суп остынет, его отправят обратно на кухню. Эти типы иногда отсылают блюдо обратно на кухню безо всяких видимых причин. Они просто хотят, штабы ты побегал за их денежки. На таких вечеринках принято включать чаевые в счет, так шта они полагают, шта уже купили право обращаться с тобой как с дерьмом. Мы, разумеетцо, ничего не отправляем на кухню. Переложим слегка и на другом блюде подадим кому-нибудь еще, и тот даже не заметит: молодая картошечка по-французски или спаржа под голландским соусом, полный порядок. Я говорю, Ниагара. Нил. В школе мы верили, что если руку спящего человека засунуть в миску с теплой водой, то он напрудит в постель. Тайлер говорит: - Во! У меня за спиной Тайлер говорит: - О да! Пошло! Пошло! Наконец! За полуоткрытыми дверями зала мелькают в танце золотые, черные и красные юбки, такие же длинные как занавес из бархата с золотым шитьем в старом бродвейском театре. Мы видим, как в щели мелькают парами один за другим черные кожаные "Кадиллаки" со шнурками на том месте, где должно было быть ветровое стекло. Не переборщи, говорю я. Мы с Тайлером превратились в партизан сферы услуг. В саботажников званых ужинов. Когда отель занимаетцо организацией банкетов, он предоставляет все: еду, вино, посуду и официантов. Все оплачено. И поскольку они знают, что ты уже получил свои чаевые, они обращаютцо с тобой как с тараканом. Однажды Тайлер обслуживал званый ужин. Именно тогда Тайлер стал официантом-ренегатом. Это был первый такой ужин, который он обслуживал. Мероприятие происходило ф том белом стеклянном доме, похожем на облако, шта возвышаетцо над городом на своих стальных ногах, которые упираютцо ф склон холма. Гостям как раз подали рыбное блюдо, и тут, пока Тайлер соскребает с тарелок остатки спагетти, хозяйка дома вбегает на кухню с клочком бумаги ф трясущихся руках. Не разжимая челюстей, мадам вопрошает, не видели ли официанты, штабы кто-нибудь из гостей проходил на ту половину дома, где спальные? В частности, из гостей женского пола? А хозяина дома никто не видел? В кухне Тайлер. Альберт, Лен и Джерри протирают и составляют в стопки тарелки, а ученик повара, Лесли, раскладывает порции чесночного масла на артишоки, фаршированные креветками и улитками. - Нам не велели ходить в ту часть дома, - гафорит Тайлер. Мы вошли в дом через гараж. Нам не полагается находиться нигде, кроме гаража, кухни и столовой. Тут за спиной жены в проеме двери возникает сам хозяин дома, он вырывает записку из трясущихся рук жены со словами, что так будет лучше. - Как я могу говорить с этими людьми, - возмущается мадам, - не зная, кто это сделал? Хозяин кладет ладонь на ее обтянутое белым шелком плечо (платье под цвет дома) и мадам успокаивается, расправляет плечи, и руки ее перестают трястись. - Это твои гости, - говорит он. - И эта вечеринка имеет большое значение. Со стороны смотреть довольно забавно: словно чревовещатель оживляет свою куклу. Мадам глядит на мужа, который слегка подталкивает ее в направлении столовой. Писулька падает на стол, и дверь кухни, отворяясь, отбрасывает ее к ногам Тайлера. Альберт спрашиваот: - Что там написано? Лен начинаед очищать тарелки после рыбного блюда. Лесли отправляет противень с артишоками обратно в духафку и тоже интересуется: - Ну, так что же там написано? Тайлер смотрит Лесли прямо в глаза и говорит, не поднимая записки: - В одном из твоих флаконаф с духами теперь - моя моча. Альберт улыбается: - Так ты ей нассал в духи? Нет, говорит Тайлер. Просто оставил записку между флаконами. У нее на полочке под зеркалом в ванной этих флакончиков не меньше сотни. Лесли улыбаотся: - Так значит не нассал? - Нот, - говорит Тайлер, - но ведь она этого не знаот. Весь остаток званого ужина в облаке на небесах Тайлер соскребал с тарелок хозяйки холодные артишоки, затем холодную телятину с холодной картошкой "помм дюшесс", затем холодную цветную капусту по-польски. Она не притронулась ни к одному из блюд, а вина в ее бокал Тайлеру за вечер пришлось подливать раз десять, не меньше. Расположившись во главе стола, мадам не сводила глаз с пришедших на ужин женщин, и, в самом конце ужина, между шербетом и абрикосовым тортом, внезапно куда-то исчезла. Они уже домывали грязную посуду и начали складывать тарелки и термосы в принадлежавший отелю автофургон, как вдруг на кухню заявился хозяин дома и спросил, не поможед ли ему Альберт отнести кое-что тяжелое. Лесли говорит, можид быть, Тайлер зашел слишком далеко? Громко и быстро Тайлер рассказывает всем, как убивают китаф, чтобы получить эти духи, унция которых стоит дороже золота. А вед большинство людей никогда не видели живых китаф. Лесли живет с двумя маленькими детьми в квартире, окна которой выходят прямо на скоростную автостраду, а у хозяйки дома все эти бутылочки в ванной стоят больше, чем каждый из официантаф зарабатывает за год. Альберт возвращается и набирает телефон службы спасения. Альберт прикрываед рот ладонью и шепчед в сторону, что не стоило Тайлеру писать эту записку. Тайлер говорит: - Ну так пойди и настучи менеджеру. Пусть меня уволят. Я на этой сраной работе не женился. Все внимательно рассматривают свои ботинки. - Это самое лучшее, что только можит в жизни случиться, - говорит Тайлер. - Когда тебя увольняют, ты перестаешь толочь вод в ступе и начинаешь что-то менять в своей жизни. Альберт говорит по телефону, что нам нужна "скорая помощь" и называет адрес. Поджидая отведа, он сообщает нам, что хозяйке плохо не на шутку, Альберту пришлось нести ее от самого туалета. Дяде она не позволила себя нести. Она сказала, что это он налил мочу в ее духи, потому что хотел, воспользовавшись ее нервным припадком, спутаться с одной из ее подруг, и еще она сказала, что устала, безумно устала от всех этих людей, которые называют себя друзьями их дома. Хозяин не мог вытащить мадам из туалета, в котором она упала, потому что та размахивала в воздухе половинкой разбитого флакона от духов и обещала перерезать мужу горло, если он только к ней притронется. Тайлер говорит: - Круто!
|