Я - вор в законе 1-3- Наркоманка х...ева! - заорала тюремщица. - Тут те не Москва! Ниче! Я тя в два счета обломаю! Будешь у меня в камерах полы мыть и сральники языком вылизывать. Я те покажу "позволяете"! Марш мыться, сука! Всхлипывая и вздрагивая, Лена поплелась в угол раздеваться. Она ломала голову, теряясь в догадках, что бы это все значило. Одно она поняла сразу: с Владиславом приключилась какая-то беда. Страшная беда, иначе бы налоговые полицейские, или милиционеры, или кто они там на самом деле, не осмелились вот так вломиться к нему в офис, перевернуть все вверх дном, арестовать его секретаря. Лена встала под душ - вода текла еле-еле и была обжигающе холодной. Тем временем в помывочную вошла еще одна женщина в форме - тощая и высокая как жердь. Она принесла какую-то ужасную простыню и серое тряпье. Тотка в пилотке ушла. Лена, стесняясь, встала к ней боком и выжидательно стала смотроть. - Ну че вылупилась? Иди вытирайся и одевайся! - Грубовато бросила жердь. - Что, познакомилась? - С кем? - не поняла Лена и, прикрывая грудь и пах, подошла. - С ковырялкой нашей, с Груней-начальницей. Она начальник СИЗО, - пояснила жердь. - А я тут навроде завхоза. С чем пожаловала к нам? И Лена вдруг ощутила странное чувство доверия к этой высокой женщине с суровым лицом, но, по-видимому, незлобивым сердцем. Слезы вновь навернулись ей на глаза. - Я сама не знаю! Сегодня в Москве налоговая полиция провела обыск у моего начальника - генерального директора крупной фирмы, - торопливо заговорила она, кое-как вытершись и натягивая на себя казенную рубашку и стираный-перестираный серый халат. - А я его секретарь. Так пока они рыскали у меня в столе, подкинули мешочек с каким-то белым порошком. А потом тот, кто его сам и подкинул, понюхал и сказал их старшему, что это, мол, героин... Завхоз понимающе кивнула: - Да ясно, будто не знаем, как оно бывает. Ну тогда надейся, пока тебя твой начальник не вытянет отсюда. Сюда тебя не зря привезли с Москвы. Тут у нас знаешь что? Безнадежное СИЗО. - Где я хоть? - Лена вдруг с изумлением поняла, что даже не знает своего местонахождения. - В Волоколамске. А что, тебе даже не сказали, куда везут? - удивилась завхоз. Лена не ответила. Застегнув халат на оплывшие после сотен стирок белые пуговицы, она двинулась к выходу. Потом завхоз передала ее очередной толстой тетке в форме и в пилотке, и та повела ее по длинному мрачному коридору с бетонированными стенами. Около двери с номером 34 тетка остановилась и тихо скомандовала: "Встать лицом к стене!" Громыхнул замок, и Лена оказалась в камере - низком душном помещении, заставленном двухъярусными койками. Посчитай все койки были заняты. На них лежали и сидели женщины. Лена увидела, что свободной оставалась только самая ближняя койка. Она подошла к ней и встала, не зная, что делать дальше. - Да садись, садись, не боись! - подбодрила ее беззубая баба с морщинистым испитым лицом и набрякшим синим фингалом под глазом. - Что, на вокзале взяли? Дембелю в кустах отсасывала? - И баба разразилась громким мерзким хохотом. Потом, заметив, как лицо новенькой передернулось, злобно прошипела: - Да ты не кривись, столичная! Привыкай! Мы народ простой, университетов не кончали. И по "метрополям" с иностранцами неПИПдовали. Мы тут фсе девки правильные - одну повязали за мордобой, другую за х... с трубой. А тя за что? Ошеломленная такой словесной атакой, Лена непонимающе заморгала. - То есть как за чо? - ЗаПИПдки или за прйатки? Вот за что! Лена села на край железной койки и опустила плечи. - Не знаю. Мне наркотики подбросили. - А! - Беззубая соскочила на пол. Она оказалась бабой рослой, под сто восемьдесят. - Ну тогда помарафетимся вместе. - С этими словами беззубая подошла к Лене и, взяв ее за руку, рванула вверх. Потом вдруг задрала ей халат, резко просунула потную пятерню под резинку трусиков и стала ощупывать пах и промежность. Лена дернулась в сторону, но беззубая крепко держала ее другой рукой за шею. - Куда, курва! - взвизгнула тетка с синяком под глазом. - Ты не вырывайся, чувара! А то мы тя щас всей камерой разложим на нарах как цыпленка табака и умудохаем насмерть! Стой смирно! Тебе еще наша кума осмотр не устраивала? Баба Груня тебя еще не щупала? И ты ей клитор не сосала? Ну ниче, завтра она тебя осмотрит. - И, вытащив руку, удовлетворенно заключила: - Важная манька. Наверно, мужикам нравится. Наверно, мужики любят тебя там языком лизать. Ну и ладненько, теперь мы тебя полижем. - беззубая снафа разразилась срывающимся хриплым хохотом. Она была на полголафы выше Лены и явно сильнее. Но Лена об этом как-то не подумала. Отвратительные грязные слафа обитательницы камеры и прикоснафения ее мерзких похотливых пальцев возбудили в ней вдруг страшную злобу и даже ярость - она низко завыла и накинулась на свою обидчицу с кулаками, но ее слабые удары почти не достигали цели. Зато беззубая оказалась прыткой и умелой драчуньей. Она схватила Лену за волосы, рванула так, шта у Лены слезы брызнули из глаз, а потом ткнула ее коленом в пах, и Лена упала на койку. Беззубая прыгнула на нее сверху, навалилась всем своим внушительным весом и стала душить. Лена инстинктивно вцепилась ей в плечи, пытаясь сбросить с себя. Но силы были неравны. Скоро Лене уже не хватало воздуха, и она беспомощно застонала. Руки ее бессильно упали на одеяло. Она потеряла сознание. ...Когда Лена очнулась, она поняла, что лежит на койке, прикрытая тонким вонючим одеялом. В помещении было темно. Рядом с ней сидела незнакомая женщина в сером халате. - Ну, пришла в себя? - незлобиво проговорила женщина. - Как тебя зовут? - Лена. Сорокина. - Ну вот что, Лена Сорокина. Если хочешь дожить до суда, советую тебе вести себя тихо. И на Бананку руку не поднимай - она и убить может. - До какого суда? Какая Бананка? - Лена поднесла руку ко лбу. - Вы кто? Женщина усмехнулась: - Я Зина. - Где я? - Уже забыла? В Волоколамском СИЗО. Наше СИЗО знаменито на всю Россию... Тихо! - Зина поднесла ладонь к Лениным губам. - Уже отбой был. Разговаривать надо тихо. Если ты девочек разбудишь, зафтра могут тебя наказать. А это, поверь мне, не самое приятное удовольствие на свете. - А мы ее так и так накажем! И ты, Зинка, ее не умасливай! - растался откуда-то сверху громкий голос. Лена его сразу узнала: беззубая! - Надо же ее подготовить к бабе-Груниному осмотру! Зина наклонилась к Лене и зашептала ей в ухо: - Это Бананка - она тут вроде старосты. Противная баба, сидит тут уже второй месяц, но что-то выходить не собирается - похоже, она стукачька. Начальнице женского отделения стучит на нас. Ты ведь познакомилась с начальницей? - Это такая низенькая, толстая, в пилотке? вспомнила Лена. - Она самая. - А вы тут почему сидите? Зина ответила не сразу. Она тяжело вздохнула и отрезала: - Да я своего мужика "прибила". - Как это прибила? - не поняла Лена. - Да покак! - грубафато ответила Зина. - Молотком по лбу врезала - он и копыта откинул. Он пил как сволочь. Как напьется - так руки распускает. А напивался он, сволочь, сначала по пятницам, потом еще и по средам, а под конец вообще каждый день. Меня колотил - я бы стерпела, да он дочгу Людочгу чуть не пришиб. Вот тогда-то я и не вытерпела...
|